Но ситуация с водой была проблемой. Она у меня заканчивалась. Я ведь не брамин, чтобы таскать целую цистерну. Фляга, гидратор и пара бутылок в рюкзаке — вот и все мои запасы. И сейчас они подходили к концу.

За все время моих скитаний, я ни разу не попадал в такую ситуацию, чтобы остаться без воды. Мне всегда удавалось найти чистый ручей или речушку. Я старательно следил, чтобы в ней обязательно была живность: рыба, насекомые или мох, потому что животные всегда тянутся к нормальной воде. Если в ней нет ничего этого, то она либо очень радиоактивна, либо ядовита.

Можно было попробовать собрать опреснитель, но он не даёт стопроцентной вероятности защиты. Да и из чего, если материал кругом такой же радиоактивный?

Сейчас же я сидел в засаде. Мне удалось напороться на водопой: небольшую низину у ручья, где в грязи была огромная куча следов копыт. Да, эта вода не подходила для меня, но ведь с едой у меня тоже были проблемы. Поэтому я решил поохотиться. Уселся на пригорке неподалеку и стал ждать.

И дождался. К ружье пришло небольшое стало рад-оленей. Я ни разу не видел их на том побережье, но здесь они водились, как и в Содружестве. Эти твари были не агрессивными и очень трусливыми. На них активно охотились пациенты, потому что их мясо и шкуры очень ценились.

Перед моими глазами один из рад-оленей наклонил голову, чтобы напиться воды. Вторая же голова продолжала осматриваться, наблюдая за тем, что происходит. Мне никогда не приходилось потрошить их, но я знал, что у брамина несколько желудков. Наверное, у них тоже должно быть.

Прицелившись ему туда, где должно было находиться сердце, я задержал дыхание и медленно потянул на себя спусковой крючок. Раздался грохот выстрела, олень подпрыгнул, но тут же упал. Я попал в цель.

Остальное стадо разбежалось в разные стороны. Мне вовсе не улыбалось попасть под копыта, поэтому я решил переждать в своем укрытии. Да и мало ли, кого ещё может привлечь мой выстрел?

И только через несколько минут, когда все успокоилось, вышел и двинулся в сторону водопоя. Остановился на оленем. Красивое животное, жаль только, что шкура покрыта язвами. Но на самом деле даже такая кожа в ходу. Из нее можно сделать одежду, покрыть ей палатку или пустить на украшения.

А самое главное: это мясо. Причем много. Настолько много, что я все даже не унесу. Если бы у меня был вьючный брамин, мотоцикл или другой транспорт — тогда совсем другое дело. Забросить на седло, и поехали.

Но сейчас увы. Придется брать только самое ценное.

Осмотревшись вокруг, я приметил дерево. Подтащил оленя под него, забросил на ветку верёвку, привязал животное за ноги, потянул, приподняв и обмотал вокруг другого сука, достаточно толстого, чтобы выдержал. А потом перерезал оленю горло.

На землю бодрой струёй потекла кровь. Сперва нужно ее спустить, иначе разделать тушу не получится. Тут уж только ждать, пока сама стечет, ничего другого не придумаешь. Это плохо, запах может привлечь гораздо более опасных хищников, а мне бы хотелось этого избежать.

Решил тем временем отпилить рога. Это штука ценная, она идёт на пуговицы, да и просто украшения. Если повезёт, я их дорого продам.

Благо, нож у меня был, да ещё и очень острый, так что справился я быстро. Потом разрезал тушу от горла до ануса. Шкуру тоже буду снимать, опыт в таких делах у меня есть, так что продам, если найду кому. Понятное дело, что если её не обработать, она рассохнется и окажется ни на что не годной. Но если мне удастся найти человеческое поселение, то я смогу обменять ее на пару лишних крышек, там-то умельцы-скорняки наверняка имеются.

Ну и мясо.

Вырезав потроха, я выбросил их на землю. Достал из рюкзака прорезиненную ткань, вырезал печень, аккуратно, стараясь не повредить желчный, сердце, упрятал туда. После чего принялся спускать шкуру.

В ближайших кустах послышался шорох, я уловил его благодаря искусственно обостренному имплантами института слуху. Опустил нож, положил правую руку на рукоять пистолета. Ну, давай.

Из кустов высунулась собачья морда, и тут же исчезла. Очевидно, что пёс прибежал на запах крови. И он один, иначе сейчас все кусты шуршали бы. И трусит. Да и были бы толпой, уже набросились бы, и пришлось бы лезть на дерево, да отстреливать их по одному. Собачьи укусы не очень-то благоприятно воздействуют на организм.

Схватив валющиеся на земле оленьи потроха, я бросил их в кусты. Через несколько секунд оттуда послышалось чавканье попеременно с короткими рыками. Ну пусть ест, почему нет. Мне оно все равно никуда, но лучше уж их собака сожрёт, чем они просто сгниют.

Собаки все равно лучше, чем другие страхолюдные мутанты. И нападают только от голода. То поколение, которое ненавидело людей за предательство, за то, что их бросили умирать, уже вымерло. А эти превратились в самых обычных хищников.

Я же принялся за съем шкуры. Пока пёс тут, никто не подкрадется. Он пусть и занят едой, но все равно залает, зашумит. Вот такой вот симбиоз. Я ему — неликвид, а он мне — охрану.

Работа спорилась, потому что опыт у меня уже был. Я за время своего прошлого путешествия я научился этому, хоть и испортил множество шкур.

Пёс пошуршал-пошуршал и выбрался наружу. Подбежал к моим ногам и принялся лакать кровь с земли. Понятно, пить захотел.

Он тоже был изменившимся от радиации: шкура местами голая, кое-где покрыта язвами. По виду ему год, не больше, но больно уж худой, похоже, что не надо нормально никогда.

Я знал это, потому что Битые Псы в свое время научили меня обращаться с собаками. До того, как мне пришлось убегать после нехорошей истории, в которой была замешана дочка вождя, сам вождь, собственной персоной, и лучший воин племени.

Я срезал кусочек мяса, наклонился и протянул его псу. Он принял его с ладони, аккуратно, так, чтобы не поранить, принялся жевать. Позволил мне погладить его за ушами, потрепать шрамы на проплешинах. Да уж, досталось ему в свое время.

— Хороший ты, — проговорил я, внимательно осматривая шкуру пса — Блох, правда на тебе... Ладно, дай зубы посмотрю.

Заглянул внутрь. Они были на удивление здоровыми. Язык розовый, все в порядке.