Перетаскивать сюда поселок — в принципе идиотская идея, как отцу такое в голову пришло? Разве можно сравнить жизнь дома с тем, что творится здесь? Лучше уж холод и снег, чем здешняя жара и проливные дожди — внезапно начинающиеся и так же внезапно заканчивающиеся. Сейчас начало марта, и бывает очень жарко. Что же тут летом творится? О чем думал отец, когда решил перебираться сюда?

Люди погибли — трое из пятерых, как минимум. Жив ли сам Кирилл, непонятно. Лезть на дерево, чтобы перерезать веревку и попробовать опознать повешенного, Серый не смог себя заставить, и Мраку не позволил лезть.

Мрак не стал спорить. Молча пошел за дровами.

Раз отец не вернулся, значит, скорее всего, его уже нет в живых.

Серый вздрогнул — осознав вдруг, что свыкся с этой мыслью. Она грызла его два долгих месяца — с тех пор, как увидел первую табличку. Там, на заснеженной поляне... Сейчас уже казалось, что в прошлой жизни — так разительно отличались поляна с кружащей над ней метелью и горный пейзаж вокруг.

Здесь уже вовсю зеленела трава, из-под камней лезли первоцветы. Внизу, у моря, Серый видел настоящие пальмы и растение, буйно цветущее смешными желтыми шариками — бункерная сказала, что это мимоза. И другие цветы.

Здесь действительно тепло. А у моря полно брошенных поселков. То есть, формально задачу они выполнили. Место для жилья нашли. А разыскивать тех, кто ушел на разведку, отец запретил. Сам, своим письмом.

" ...ваша цель — НЕ поиски нашего отряда и уж тем более — лично меня или Джека, — всплыли в памяти Серого строчки, вытверженные наизусть. — Ваша цель — поиски удобного, безопасного места, не меньше чем в тысяче километров к югу отсюда, куда можно будет передислоцировать поселок«.

Что ж, мест для размещения тут полно. А то, что вокруг творится хрен знает что, уже второй вопрос. Дома остались Сталкер, Даша, Лара. Другие взрослые, у которых мозгов побольше, чем у них с Мраком. Доберутся досюда — наверняка поймут, что к чему. А им надо возвращаться.

Рядом затрещали сучья — Мрак ссыпал на землю принесенную охапку. Принялся колдовать над костром.

— Завтра идем обратно, — подождав, пока костер разгорится, объявил Серый.

Мрак резко обернулся. Промолчал, но незаданный вопрос читался явственно:

«Охренел?!»

— «Ваша цель — НЕ поиски нашего отряда и уж тем более — лично меня или Джека, — процитировал Серый. — Ваша цель — поиски удобного, безопасного места, не меньше чем в тысяче километров к югу отсюда, куда можно будет передислоцировать поселок»... Мы выполнили задачу. Место нашли. Нужно идти обратно.

У Мрака затвердело лицо — обычно так случалось перед дракой:

— Погибло трое. О двоих мы ничего не знаем.

— Вот именно, что не знаем! — вскинулся Серый. — Возможно, просто не нашли могилы. Идти дальше — опасно. И не нужно.

— То есть, на отца тебе плевать.

Мрак сказал это, будто плюнул сам — резко и отрывисто.

— Нет! — прозвенело от палатки. Бункерная, оказывается, выползла наружу. — Серому не плевать! Просто он, в отличие от тебя, понимает, что идти дальше — это никому не нужный риск. Вы ведь сделали то, что требовалось, правда? Теперь нужно вернуться и рассказать о том, что узнали. Пока вас самих не... — она не договорила, оглянулась на поворот дороги. Тот, что скрывал за собой труп.

— То есть, ты зассал? — Мрак бункерную в упор не видел, разговаривал с Серым. — Поэтому сливаешься?

— Заткнись! — Серый вскочил. — При чем тут я? У нас есть приказ, который должны выполнить. И этот приказ — разведка местности. Мы сделали то, что требовалось, и следующая задача — вернуться. А чтобы вернуться, нужно выжить. А здесь таблички. И висельник... Надо уходить, Мрак. Вспомни, что отец писал.

Мрак прищурился.

— «Старайся действовать по моим указаниям, но помни, что я не бог и всего предугадать не могу. Наверняка настанет момент, когда придется принимать решение самостоятельно», — внезапно, слово в слово процитировал он. Серый и не знал, что Мрак тоже вытвердил письмо наизусть. — Я вот это помню. А тебе, видать, память отшибло с перепугу.

Серый почувствовал, что сжимает кулаки.

— Заткнись, — попросил он, — а то врежу.

— Попробуй.

— Не надо! — Бункерная подбежала и встала между ними. Босиком — видать, как лежала, так и выскочила. Ойкнула, напоровшись на острый камень. — Прекратите! Не надо драться. Серый прав, и он командир. А ты должен подчиниться. — С надеждой посмотрела на Мрака.

Зря она это сказала.

Мрак закаменел еще больше, наклонил упрямую голову. Серому вдруг показалось, что перед ним Сталкер.

— Если командир обосрался, — презрительно, сквозь зубы, бросил Мрак, — в гробу я видал его приказы! Делай, что хочешь. Возвращайся. Я остаюсь.

— И бросишь нас? — вырвалось у Серого. — Меня, ее? — кивнул на бункерную. — Она же загибается, посмотри. Еле ноги волочет, а дальше будет хуже. Куда ей идти? А главное, зачем? Вчера с ней целовался, а сегодня на верную смерть тащишь?

Мрак, сжав кулаки, бросился на Серого.

То есть, почти бросился. Дернулся — и вдруг осекся. Повернулся к бункерной. Глядя ей в глаза, медленно проговорил:

— Значит, на верную смерть? Вот в чем дело?

Бункерная под взглядом Мрака сжалась. А Серому вдруг страшно захотелось кинуться в палатку и зареветь — громко и отчаянно. От того, что не получилось...

Он замотал головой, силясь понять, что происходит. А Мрак шагнул к бункерной. Схватил за руки, дернул на себя.

— Вчера целовал, значит. — Притиснул девчонку к себе — грубо, зло. Никогда, на памяти Серого, с девушками так не обращался. — А если сегодня поцелую? — и вдруг впился в ее губы.

Желание броситься в палатку и зареветь куда-то ушло. Резко, будто выключили.

Серый встряхнул головой. Обалдело смотрел на Мрака, целующего бункерную. И на нее — обмякшую в его руках.

Кирилл. Туапсе. 1524 км. от Бункера

В этот раз Шаман не стал их разделять. Пленников затащили в тот же дом, из которого так бездарно пытался бежать Кирилл. Оставили связанными, но кляпы вытащили.

Могли бы не вынимать — слова