За бочкой-то мы и укрылись, рассматривая забор и находящуюся за ней военную часть сквозь исходящую от неё чёрную дымку. Никаких сил вторжения с этой точки видно не было. Я перевёл взгляд на крышу, где раньше мы заметили оборудованную пулеметную точку, и почти сразу же увидел несколько коротких вспышек. Звук выстрелов и боль в ноге пришли почти одновременно: ногу рвануло так, что я подумал, что её сейчас оторвёт. Моментально рухнул на землю, перекатом прячась в небольшую канавку, идущую в метрах в двух от бочки. Схватился за бедро, ожидая увидеть там разорванную мышцу, но нога была цела, только на штанине болтались две разорванные тесёмки, которые до этого крепили…

— О, нет, нет, нет… — Я выглянул из-за края канавы и заскрипел зубами.

Хранилище наноботов чуть ли не разорванное пополам попаданием пули калибром 12,7 лежало на луже кипящей смолы, вытекающей из пробитой бочки, а серебристая жидкость, содержащая тысячу единиц наноботов оказалось прямо на ней, впитываясь внутрь чёрной жижи, бурля при этом будто мини гейзер.

— Сука, сука, сука! Вот же, гандоны!

Почему-то я думал, что привнесённые в самом начале игры артефакты неуничтожимы, но оказалось что это не так. Мы протащили хранилище через десятки битв, а его уничтожил какой-то мудак, у которого зачесался палец на спусковом крючке.

Приподнявшийся над землёй Зубр увидел то же, что и я и тихим ругательством не ограничился.

— Да я ему этот пулемёт в задницу воткну и мушку перед этим спиливать не буду!

Я мысленно согласился с ним, решив обязательно поучаствовать в этом действе, но вслух сказал другое:

— Сначала нам надо ещё дойти до этого урода, подтащи сюда вон ту плёнку, надо флаг организовать.

Кусок плёнки, которой когда-то были обёрнуты паллеты с кирпичами имел преимущественно белый цвет и навёрнутый на потрошитель превратился в приличный белый флаг.

Русские, конечно, не сдаются, но, чтобы свои не пристрелили, нужно подать какой-то знак. Вряд ли сюда за эту неделю приходили хоть какие-то монстры, размахивающие белым флагом.

Я поднял руку и замахал флагом в воздухе. Выстрела не последовало, и я решился подняться на ноги поднимая его выше. Конечно, я при этом прятался за Зубра, включившего свой энергетический щит, ведь я не настолько безумен чтобы доверять какому-нибудь нервничающему малолетке, которого, после трёх месяцев службы, за неимением лучшего кандидата, посадили за пулемёт. Выстрела не последовало. Мы ещё несколько секунд постояли, затем вышли из-за бочки и, не переставая махать флагом, гуськом пошли к забору.

И вот когда мы полностью вышли на открытое пространство, пулемёт загрохотал по новой. От неожиданности я аж присел, но щит Зубра не вспыхнул энергетическими вспышками, фонтанчики грязи не брызнули у наших ног, злые пули не засвистели над головой. Уже вполне видимой силуэт бойца бил из пулемёта и бил явно не в нас.

— Зуб, давай ускоряемся, надо помочь пацанам. Ведь если их убьют без нас, кому мы будем пулемётный ствол в зад запихивать?

Мы, откинув осторожность, перешли на бег, подскакивая к забору в месте, где натянутая поверх него колючая проволока была изодрана в лохмотья, свисая с поддерживающих столбиков жалкими обрывками.

Зубр впечатался спиной в забор подставляя мне сложенные ладони. Натужно хакнул, закидывая наверх. Я его поднимать не стал спешить, схватившись за погнутый столбик присел на верхушке забора, внимательно осматривая всё вокруг. И то, что я видел, мне сильно не нравилось. Тут явно была другая игровая локация, так как там за забором, откуда мы пришли, ничего подобного не наблюдалось.

Первое, что бросилось мне в глаза — это был остов сгоревшего танка, стоящий совсем рядом на перекрёстке двух дорог. Сорванная башня каким-то чудом лежала, а вернее стояла рядом, прижавшись к покосившемуся забору, задрав к небесам разорванный ствол. Чёрт, а не рано ли мы сунулись туда, где танкам башку отрывают? Пусть экземпляр какой-то совсем древний, скорее всего семьдесят двойка, но всё же явно покрепче чем мы, сделанные из костей и мяса, которые едва скрепляет съёжившаяся от ужаса душа. Асфальт вокруг танка будто расплавился от нестерпимого жара, превратившись в лужу лавы, в которую танк погрузился до середины катков. Да и вообще вся дорога выглядела так, будто подверглась ковровой бомбардировке. Глубоченных воронок, рвов и разломов, насколько хватало глаз, было гораздо больше, чем нормальных кусков асфальта. То же касалось и газонов, выброшенная из них земля пятнала стены казарм аж до второго этажа, да и в остальном здания выглядели не очень: целые стёкла можно было пересчитать по пальцу руки, по одному среднему вытянутому пальцу, трещины в стенах, подпалины от пары пожаров, повалившийся на ступени бетонный козырёк… Справа и слева на соседних улицах видны наспех возведённые заграждения из колючей проволоки уже изодранной во многих местах, всё это мне очень не нравилось и это ещё я не говорю о монстрах, которых здесь было предостаточно.

Пулемётчика отсюда видно не было, он прятался за парапетом и работать мог только по подступающим с округи врагам, сейчас же добравшаяся сюда немалая часть воинов армии тьмы, никем не атакуемая, лихо забирались вверх по стене, цепляясь и за трещины, и за створки лишившихся стёкол окон, и даже за едва заметные выступы, легко швыряя свои тела вверх всё выше и выше. Тут же по стене ползали какие-то странные крупные улитки, размером примерно с голову человека, конусообразной раковиной и десятком рожек, торчащих во все стороны. Они неспешно ползали по стенам, оставляя за собой явно видимый склизкий зеленоватый след. Впрочем, вряд ли это сейчас непосредственная угроза людям, а вот чёрные твари…

Первая из них уже схватилась за парапет, одним рывком перекидывая своё грузное тело на крышу и тут же раздался автоматный выстрел и тварь завалилась назад, запнулась о парапет и рухнула назад, бессильно размахивая в воздухе руками, пока, чуть не сбив одного из своих соратников по пути и не рухнула на изрытую землю.

Я протянул руку назад,