Я облегченно выдохнула:

— Спасибо! Теперь я у тебя в неоплатном долгу!

Сашер ухмыльнулся:

— Глупости. Это только моего долга стало чуть меньше. А ты знаешь, что благодаря строительству горнолыжного курорта, мои политические акции сейчас как никогда высоки? Нет? Ну, уже знаешь. Это только благодаря тебе я не только дома и на свободе, но еще и имею шанс поднять экономику родины. — Правда, — сагур тут же скривился, словно уксуса хлебнул, — есть и такие, которые прочат мне провал затеи с курортом с треском. Мол, построить мало. Его еще нужно запустить.

Я пожала плечами:

— Они правы. Но с рекламой я дело имею постоянно. Так что не дам тебе потонуть. Завершай строительство. Потом запустим твой курорт. — Я помялась, но потом все же спросила: — Сашер, а твой человек, что сейчас работает у меня в офисе на Земле, не захочет случайно остаться на постоянно?

Сагур на мгновение как будто подвис, изумленно глядя на меня. А потом хмыкнул:

— Спрошу. Граден уже подумывал об отставке. Но у него семья. Если сможет и захочет перевезти их на Землю, то почему нет?

На этом мы с Сашером расстались. Он пообещал мне прислать сообщение с результатом: останется у меня работать Граден начбезом или нет. Я надеялась, что останется. Это сняло бы с меня необходимость искать надежного человека в офис.

Далее по плану был звонок на Землю, дознавателям. И я минут десять делала дыхательные упражнения, настраиваясь на серьезный разговор. Но мое спокойствие никому не понадобилось. Не знаю, чем их так запугала Али, но со мной беседовала молодая сотрудница, и обращалась со мной так, словно я бесценная стеклянная ваза — дунь на меня, и я разобьюсь. Оказалось, что всю информацию они уже получили и даже закрыли дело, квалифицировав его как самоубийство на почве утраченной любви, длительного хранения тайны и угрозы обнародования этой самой тайны. Не такими словами, конечно. Но то, что мне сказала сотрудница дознавателей, я бы не смогла повторить даже под гипнозом. От меня ей потребовалось лишь подтверждение того, что я уже обо всем знаю, а также меня осторожно расспросили про гибель семьи. Лично мне разговор показался странным и совершенно ненужным. Но я промолчала. Тем более, что в конце диалога сотрудница меня огорошила, что тело нужно забрать и похоронить. Оказалось, что по документам у Джеймса есть сестра и племянник. Но найти их никто не смог.

Меня настолько ошарашило полученное известие, что я даже не поняла, как сотрудница дознавателей наскоро со мной попрощалась и отключилась. Как это так, дознаватели не нашли родню Джеймса, а я их найду? Как? Или, тут мой внутренний голос гаденько хихикнул, их вообще никто не искал? А труп спихнули на меня, как на начальницу и близкую знакомую? Мол, хорони давай!

В общем-то меня это не особо напрягало. Могу и похоронить. Меня больше беспокоило то, что у Джеймса неожиданно обнаружилась родня, о которой я вообще не подозревала. Не цапнет ли это родня меня потом когда-нибудь за зад в самый неподходящий момент?

Я поморщилась от грубости речевого оборота, пришедшего на ум, и сделала себе мысленную пометку дать задание Сашеру или новому начальнику безопасности разобраться с этой родней. У меня к ним не было никаких претензий. Но я хотела убедиться, что и у них тоже претензий нет. Мда-а-а… Кажется, я стала параноиком.

С Граденом я разговаривать не стала. Предлагать ему остаться работать у меня за спиной его непосредственного начальника я считала неэтичным. Пусть Сашер сам ему об этом говорит. А смысл давать какие-то инструкции, если Граден решит вернуться домой? Вот примет решение, тогда буду знать, что мне делать дальше. А пока я только дала задание Барб подготовить план сокращения штата офиса на Земле. Я окончательно решила открыть центральный офис «Шелкового рая» на Эренсии. На Земле останется только филиал, отвечающий за местные точки сбыта и за общую безопасность.

Оставалась только Мирайя и диверсия на строящейся фабрике. Но к безопаснице я решила ехать с утра.

Мужья от меня не отходили. Бледный и перепуганный Марк и хмурый Кристиан, каждый по-своему старался чем-то помочь, утешить, угодить. Кристиан, не слушая моих вялых протестов, на руках отнес меня в ванную. Вдвоем с Марком они быстро вытряхнули меня из одежды и принялись мыть. И это было…

Это было просто невероятно. Два вполне взрослых мужчины осторожно и нежно намыливают каждый миллиметр твоего тела. Массируют, оглаживают, не пропуская ничего. Я широко открытыми глазами смотрела на серьезного Кристиана, который опустился перед ванной на колени, чтобы хорошенечко промыть все мои складочки внизу. И при этом ни в его взгляде, ни в его жестах не было даже намека на страсть. Я даже смутилась.

Потом Марк долго и обстоятельно делал мне массаж. И опять ни одно движение его рук не было призвано возбудить или совратить. Все было так целомудренно, словно в монастыре. Словно они мне не мужья, а братья.

В спальню я тоже вернулась на руках у Кристиана. Вымытая, разморенная, готовая ко всему. Но… Меня уложили, поправили подушечку и одеялко и… Даже не поцеловали!

— Эй! — Против моей воли в голосе прорезалась обида. — Вы куда? Вернитесь назад!

Парни остановились на пороге и переглянулись. Марк смущенно кашлянул:

— Лина, тебе нужно поспать…

— Я уже выспалась! — Я нахмурилась. — На сто лет вперед. Я все понимаю. Но я вас вроде не отпускала?

Кристиан хмыкнул:

— Ты кто? И куда дела нашу жену Лину?

— Очень смешно!

Я попыталась надуть губки. Но так как я не привыкла к подобной гримасе, то, что отразилось в зеркале туалетного столика больше всего напоминало пресловутую птичью гузку. Я же первая и не выдержала этого безобразия и рассмеялась. Следом за мной расхохотались и парни.

— Идите сюда оба! — Я похлопала по кровати по обеим