Вот как. Для того чтобы они сейчас стояли здесь, было совершено множество ошибок, благодаря чему умные и добрые расы научились быть ещё добрее и умнее. Ошибок, принёсших смерть менее умным и добрым расам, которым просто не повезло так, как пришедшим миллион лет спустя землянам. Но как знать, не станут ли они следующей ошибкой Согласия? Не появится ли в музее экспонат в виде планеты Земля, и не будет ли гид рассказывать, что, мол, раса была принята в Согласие, но в итоге выбрала неверный путь, очернив суть и переврав цели?

Потом они узнали о многих моментах истории, торжественных и грустных, и Вол-Си Гош без устали вёл экскурсию. Среди экспонатов была представлена и раса Упанчш, о которой им говорила Тамош на уроке, – четвёртая ошибка Согласия. Им рассказали о Второй и Третьей Войне с Несогласными, начавшихся из-за очередных перегибов или недооценки противника. Петру стало казаться, что тот факт, что Согласие выжило в первые двести-триста тысяч лет своего существования, – просто чудо.

Особенно грустный момент был связан с Четвёртой Войной. Огромный флот какой-то неизвестной, но очень мощной расы появился у окраин территории Согласия. Раса Тиенн послала представителей на нескольких кораблях, чтобы понять, что это за раса и какие у неё цели. Увы, их корабли были атакованы без всякой причины, только паре удалось скрыться, удалившись к своим планетам. Однако агрессор проследил за ними и до того, как остальные миры Согласия успели среагировать, выжег в огне все планеты Тиенн и несколько планет других, соседних с ними рас. За пару недель Тиенн оказались полностью уничтожены, кроме небольших анклавов исследователей и представителей, находящихся в экспедициях или на планетах других рас. Они так и не смогли восстановить свою численность, и сейчас существовало не более пяти тысяч представителей их некогда могучей расы, расы создателей Согласия.

Уровень гнева, поразивший тогда все миры союза, был беспрецедентен – они наконец собрали флот в десятки тысяч кораблей и разбили врага в пух и прах, гоня по галактике до родных миров, оказавшихся в соседнем галактическом рукаве. Двести тридцать пять планет с миллиардами живых существ были уничтожены, от той расы не осталось в истории даже имени. О чём впоследствии жалели. Пятая ошибка Согласия. Нельзя было мстить – это привело к уходу из Согласия пары рас, участвовавших в кровавой бойне.

С тех пор, по словам Вол-Си Гоша, военные силы патрулируют гораздо более далёкие рубежи, и корабли находятся в полной боевой готовности, чтобы отразить нападение любого врага в мгновение ока. Но и директива «не добивать поверженных Несогласных» прочно закрепилась в уставе и культуре всех рас.

– Такое больше не повторится никогда, – резюмировал Вол-Си. Пётр подумал, что всё, конечно же, так. Но только до Пятой Войны с Несогласными. За первым всегда идёт второй, за четвёртым – пятый. Порядок вещей, как бы ни было грустно от осознания. Это просто осень. Либо ты её познал, либо нет.

Заканчивалась экскурсия двумя экспонатами, один из которых был посвящён расе Хорвингов, пришедших к Согласию примерно триста семьдесят тысяч лет назад. Вол-Си что-то про них рассказывал, но в итоге самым знаменательным событием оказалось то, что именно они были опекунами Кен-Шо. Последний экспонат был ожидаемо посвящён самим Кен-Шо и истории их принятия в союз сто двенадцать тысяч лет назад. В конце платформа сделала несколько витков по кубу и остановилась у пустого, светящегося шара, от которого веяло теплом, приятно согревающим в холоде музея.

– История не стоит на месте, земляне. Когда-нибудь здесь появится новая запись, и я бы хотел, чтобы она была радостной, а не печальной.

Выходя из куба на яркий солнечный свет, Пётр понял, что соскучился по жаре. Какая бы температура ни была внутри, холод тьмы проморозил его до основания. В этом тоже считывался символизм. Вся экскурсия была невероятной, он это чувствовал внутри себя, видел в глазах товарищей. Прошедшие два часа Григорьев не забудет никогда в жизни. Посовещавшись, они решили, что на сегодняшний день впечатлений хватит, и визит в «офис» перенесли на завтра, предпочтя отдохнуть на природе, пируя и делясь впечатлениями. Что ж, ему тоже много чего требовалось обдумать.

* * *

Сутки здесь были короче, чем на Земле, и три дня на Ос-Чи пролетели достаточно быстро. Пётр был глубоко погружён в попытки осознать то, что увидел, и что философам увидеть удаётся редко: каким станет общество, воспитанное на идеальной идее. В основном удел людей его профессии – фантазировать. Предполагать. Направлять к «светлому будущему», в котором сам никогда не был и которого никто ни разу не видел. И, что самое главное, осознавать, что вожди, политики и бюрократы могут извратить и переврать любую сильную и хорошую идею, на волне которой они сами всплывают на вершины власти. Но ему выпал величайший шанс в истории земной философской мысли: узреть – к чему может и должно привести развитие культуры и этики в далёком будущем. Так что, хотя он и ездил со всеми, голова у Петра была занята другим, и на многие вещи он должного внимания не обращал. Пусть Чжоу Шан выпытывает у Вол-Си Гоша про технологии, пусть Джессика и Рашми веселятся, пусть Итан и Генрих задаются вопросами о социально-политических аспектах этой утопии, и пусть Айзек Кинг пытается разобраться в принципах экономического сотрудничества капиталистической коммуны масштабом в миллионы планет, а вот ему, Петру Григорьеву, предстоит использовать свой, особый взгляд на то, что он имел честь наблюдать.

Тем не менее многие моменты из визита в центр координации Согласия всё же впечатлили его, хоть и не так сильно, как остальных. Этот Центр, фактически являясь правительством всей планеты, находился в огромном небоскрёбе, километров десять в высоту. И чисто эстетически Петра порадовало, как Кен-Шо умудрились засадить все этажи по периметру деревьями и цветниками так, что лишь ближе к середине здания располагались какие-то подобия рабочих мест. Он с другими туристами погулял по самой вершине под куполом, держащим давление, и полюбовался на пейзажи планеты прямо из редких высоких облаков, словно из окна самолёта. Вдали, с одной стороны, белели снежные шапки гор, а с другой – голубел океан. Красота, ничего не скажешь.

В Центре работали над очень важными вещами: собирали данные зондов, общались с другими расами, организовывали обмен технологиями, когда таковые появлялись у одной из рас. Он также хорошо запомнил «аллею Согласия» перед самим сооружением. Несколько километров пути, который они честно отшагали за час, открывали для них новые и новые облики их новообретенных братьев и сестер