Девушка подобрала мячик и бросила снова. Хлоп — поймала. Нет, она не вернется в его игру. Она начнет свою.

Глава 29

О блестящих идеях и последнем волшебстве

Кровоизлияния в глазах были единственной нотой траура на мрачном облике императора. Джур, которому уготовили главную роль в уничтожении наводчика, пока ни о чем таком не подозревал и вообще находился на другом конце звездного кластера. После выстрела по границам он был вынужден оставить флагман и вылететь на место катастрофы. Поиски выживших, оценка ущерба, экстренные совещания, личные соболезнования… Да еще Ибрион. Его Величество тянули в разные стороны, как на дыбе, и он уже с ходу не мог разобрать, где сию минуту был он сам, а где его голограмма. Ри непрерывно подавала ему блистеры с энергетиком, пластыри-ноотропы и тонизирующие капсулы. И даже не спорила.

Уже наутро после коронации риз Авир убедился, что управлять империей в мирное время может только безумец или машина, а в военное — безумная машина. Или распоследний наркоман, каким Джур становился теперь. Нормальную еду он в последний раз видел недели две назад, в пси-блоке у Ориса. А спал… впрочем, кажется, он спал на лету и стоя, пока носился по минипортам.

Фракция, что голосовала за продолжение войны, переобулась тотчас после удара по границам и тыкала Джура носом в погибших — в унисон с остальным парламентом. Император летел в столицу, когда раздался сигнал с его личного комма. Джур услышал не сразу, а отреагировал и вовсе минуту спустя. Не глядя ткнул в экран и молча ждал. Он прекрасно знал, что звонил Ву, а сегодня они уже здоровались. Весь последний месяц Проци набирал его по сотне раз в день.

— У нас тут странное дело, Джу.

— У меня одно из кратчайших имен в Империи, и ты сократил его на одну букву, только чтобы сократить?

— Послушай, я серьезно. Алливейцы выставили на своей границе весь флот. Алливейцы! И ни одного шчера.

— Успех от наших потерь вскружил им голову. В чем странность-то? Тебе обязательно дергать меня из-за пустяка?

— Я лишь хотел уточнить, меняется ли наша тактика боя в связи с последними событиями. Если атакуют — придерживаться традиций или ответить на полном серьезе?

Джур страдальчески закатил глаза:

— Ни то, ни другое! Бей первым.

— Но совет…

— Хватит. Балдж им в зад после вчерашнего! Бей первым!

— По фронтальной линии?

— Обойдутся! По всем сразу.

— Есть.

— И еще: ослушаешься — пущу тебя под трибунал. Понял?

— Так точно, Джурген Зури.

Риз Авир свернул экран. Разумеется, он отдавал себе отчет, что вымещает зло на алливейцах. Рубит деревья от бессилья. И что будь это решением Эйдена, первым бы его и оспорил. Джур покосился на корону, рядом на сиденье. Чистый бриллиант. О, умей он бить взглядом, она бы треснула. Опять заверещал комм.

— Что!!!

— Мы ударили по первой линии, и…

— Сдай табельное оружие, ты разжалован, трибунал завтра, — прогавкал Джур.

И снова отключился. И снова звонок. Нет, Ву. Нет. Перед императором повисла Ри:

— Ваше Величество, это запись планисферы с места событий. Пришла на рабочий комм от адмирала Проци.

Джуру захотелось выброситься в открытый космос. Но ассистентка все равно не дала бы этого сделать, и он развернул файл. Под запиской «ты мне еще спасибо скажешь» висели черные пятна флотилии Вуриса, напротив — ряды алливейцев. Проци смел весь передний фланг. Отчет показывал, что корабли были пусты, а некоторые не растворились, а взорвались красными вспышками. В углу мелькали данные анализа: углекислый кальций и кислород. Вот откуда красный.

Джур потер подбородок. Так. Кревес, видать, сдурел, раз набил корабли бесполезным для боя грузом и пустил на линию огня.

— Ри, на повтор!

Система выполнила приказ, и Джур не поверил глазам. По правде, было затруднительно им верить — после стольких-то энергетиков. Это, должно быть, галлюцинация. Он провернул запись еще раз и вызвал Проци.

— Ву, это что, пароль Эйдена⁈ Этими, красными…

— А я тебе о чем!

— Через полчаса у тебя. Трибунал отменяется.

— Вас ждут на Ибрионе, милорд, — напомнила Ри.

— Я уверен, мне простят.

— Это как посмотреть.

— Ри, я, блазар тебя дери, император!

— Вы император, спору нет.

Но Эйден милее, румяней и белее. Ясно. Пока Джур добирался к Вурису, прошло гораздо больше, чем полчаса. Риз Авира задержали обломки планет на границе, звонки с Ибриона и судороги из-за передозировки тирозина и гуараны. Он дал себе твердое слово отныне следовать рецептам.

— Алливейцы дали залп и перестроились к отступлению, — отчитался Ву, когда помятое тело Джура ворвалось на мостик. — После тех вспышек мы, разумеется, не стали отвечать и проанализировали запись их выстрела. Смотри.

Проци замедлил кадры, где корабли генерала Кревеса пальнули в направлении имперских клякс. Как только разряды достигли имперских щитов, картинка замерла. Ву стал переключать режимы просмотра.

— Мы применили основные фильтры анализа и обнаружили вот что: какие-то их корабли стреляли боевыми, а какие-то вхолостую! Видишь? В инфракрасном режиме полет снарядов похож на линейный штрих-код, где реальные заряды разной мощности — это штрихи, а холостые — пробелы.

Джур схватился за голову.

— Вурис, ну и бред. Не может быть так… просто!

— Встряхнись! Видишь — каждый символ закодирован четырьмя выстрелами, двумя боевыми и двумя холостыми. Как линиями штрих-кода. Может быть, я параноик, но общее число их кораблей сегодня кратно четырем, хотя обычно — пяти. Далее. Боевые выстрелы Алливейцев всегда — всегда! — были максимальной силы, а сейчас мощность каждого либо строго 25, либо 50, либо 75, либо 100 процентов. Ровно одна, две, три или четыре условные единицы. Говорю же, все как в штрих-коде, Джур! И еще: те яркие вспышки. На древнеалливейском красный след означает доверительный знак от сообщника. Похоже, Алливея сигналит нам втайне от Харгена. Джур, вот только… не может это быть ловушкой?

— Под личным кодом Эйдена? — задумчиво протянул риз Авир. — Он не выдал бы его, даже если бы нас с тобой резали на шнурки на его глазах.

— Да, но…