При виде Гаррета, бывшего со мной с самого начала, с момента вербовки, на меня вдруг накатило такое облегчение, что подкосились ноги. Улыбка сама собой появилась на губах, я оперлась плечом о ближайшую стенку. Где-то здесь точно должна быть ложная стена, прячущая за собой запасной выход. Но я не боялась упасть: точно знала, что просто так проход не открыть.

— Я уцелела чудом, благодаря его, — я кивнула на Шрама, — благородству. Стейн, тварь такая, продал меня на опыты подпольным генетикам. И если бы Шрам не вытащил меня оттуда, то я уже точно не была бы собой, если бы выжила после модификации. — Гаррет нахмурился, но промолчал. И я продолжила: — Благодаря вывертам судьбы я не только жива, сохранила свой геном неприкосновенным, но и привезла много новостей. Но это все терпит. Важнее другое: входя сюда, я, кажется, видела Стейна. Парнишку на выходе предупредила.

Челюсть Гаррета окаменела.

— Выследил?

Я покачала головой:

— Вряд ли. Скорее, случайно столкнулись, а Стейн либо что-то собирается купить здесь по медицинской части, либо продать. Некоторое время назад я в схожих условиях наткнулась на его прихвостня и ближайшего приятеля Жиара. Тот тоже что-то искал не то по медицинской части, не то для генетических исследований на одном полулегальном астероиде.

— Ладно. Если возникнет угроза, нас предупредят. Но, Хельга, — предположил Гаррет, остро глядя мне в глаза, — может, этот Жиар и рассказал о тебе Стейну?

— Этот Жиар уже никогда, никому и ничего не расскажет, — вдруг сухо заговорил Шрам, до этой минуты тихо стоявший у самого входа. — Но вам стоит знать: у него в полостях искусственных зубов были контейнеры, Ольга расскажет точнее, какие. Я в этом не особо разбираюсь.

Подвижное лицо Гаррета ни капельки не изменилось после того, как куратор бросил взгляд на буканьера. Но я слишком хорошо его знала и видела: он весь подобрался, словно собирался атаковать.

— А ты кто такой?

В воздухе появились первые признаки опасности. Словно слабый шлейф дорогого, будоражащего парфюма. Чтобы не доводить дело до беды, я поспешила вмешаться и постаралась погасить возникшую между мужчинами напряженность:

— Как я уже упоминала, Шрам вытащил меня из ангаров Тейса, спас от участи стать генномодифицированной.

— Он ведь и сам модификант? — проницательно поинтересовался куратор.

Вопрос предназначался мне. Но смотрел Гаррет на Шрама. Внимательно, цепко, выискивая малейшие признаки опасности.

— Да, модификант, — покорно согласилась я. — Но не ты ли сам учил меня, что не стоит судить голословно, очертя голову? Что модификанты, как и все остальные разумные, бывают разные? — Куратор нехотя отвел от Шрама взгляд. А я, обрадованная, что гроза почти миновала, зачастила: — Я облажалась. Не распознала вовремя гнилое нутро Стейна и за это поплатилась. Не могу сказать, что он однозначно связан с подпольными генетиками, доказательств такого у меня нет. Но вот то, что он ведет какую-то свою игру, это бесспорно. — В глазах куратора появился скепсис, однако он принял более расслабленную позу, больше не угрожая Шраму немедленной расправой. — Послушай, Гаррет, — я заволновалась несмотря на то что гроза уже явно миновала, — если бы у Стейна не было связей в теневом мире, он бы не смог так легко и просто продать меня подпольным генетикам! А ведь он все провернул — комар носа не подточит! Просто купил путевку на шикарный круиз! По его вине я не один день просидела в клетке, проходя процедуру подготовки к вживлению в меня оплодотворенной модифицированной яйцеклетки. Правда, понятия не имею, где это находится, я там оказалась в бессознательном состоянии. И покинула его так же…

— Я знаю, — снова спокойно встрял Шрам. — Если будет нужно, то покажу на карте.

— Потом, — отмахнулся Гаррет. — Сейчас это неважно. А ты, Хельга, не жди, что я тебя пожалею, тебя предупреждали еще в самом начале о рисках. Лучше расскажи, что еще тебе известно?

Я смутилась:

— По Стейну больше ничего такого особого. Всю остальную информацию я нашла в открытых источниках. Так и сложила один и один. Ну, еще Шрам по каким-то своим каналам узнал, что Стейн определил нас лететь на Фалькон особым рейсом. Тем, на котором развлекаются богачи, реалистичными постановками похищений, поломок и прочей дрянью щекочут себе нервы…

— Знаю такой, — задумчиво кивнул Гаррет. Агрессия в его позе, голосе и взгляде постепенно таяла. — Значит, вот как они это проворачивают? Ладно. С этим несложно разобраться. Что-то еще?

— По Стейну все, — с сожалением вздохнула я. — Хотя контейнеры, извлеченные из зубов Жиара, я не вскрывала. У меня не было для этого ни оборудования, ни условий. И я боялась повредить содержимое. Но есть еще другая информация: теневики зачем-то охотятся за «райской сывороткой»…

Гаррет от моих слов стремительно побледнел, а потом и вовсе посерел лицом:

— Недавно была ограблена одна из лабораторий. Там сработала биологическая ловушка, и мы подумали, что кто бы ни похитил сыворотку и документацию, он уже сдох. И это не так страшно. Но раз ты об этом говоришь…

— Сыворотка у меня, — перебила я куратора, не вдаваясь в подробности.

Тот на мгновение задержал дыхание. А потом шумно выдохнул:

— Ффуух! Хельга, я с тобой поседею!

— Ты и так блондин, так что заметно не будет, — фыркнула в ответ я.

— Что-то еще? — Гаррет всегда отличался излишней, порой пугающей проницательностью. Вот и сейчас проигнорировав шпильку в свой адрес, он легко догадался, что я выложила не все новости. — Какие еще сюрпризы ты привезла?

Я замялась, подбирая слова:

— Гаррет, знаешь, мы тут совершенно случайно наткнулись на заброшенную лабораторию подпольных генетиков.

Куратор удивленно приподнял брови:

— Это как-то может касаться нашего ведомства?

— Не уверена, — я качнула головой в ответ и прикусила губу. А потом, набрав в грудь побольше воздуха, выпалила, словно в омут нырнула: — В лаборатории я нашла дневник одного ученого, моего соотечественника. Там, помимо всего прочего, упоминался охранник по имени Стейн. Гаррет, я помню, как мой бывший как-то хвастался, что его имя настолько уникально, что второго Стейна во всей Вселенной не сыскать!

— Ты на что намекаешь? — тихо поинтересовался куратор, пристально глядя мне в глаза. — Что наш Стейн и тот Стейн из прошлого — одно лицо? А сколько лет прошло с тех событий?

— Много. В том-то и дело, — призналась я. — Шрам