Бесекерский:

— Я всегда думал, что они просто покупают варп-двигатели.

Рейна Либеро:

— Гранда инфинити! Какая наивность! Прыжковые двигатели и реакторы на холодном топливе — это стратегический товар. Их делают всего шесть предприятий, крупнейшие — это заводы USC и Уэйн-Юанти, разумеется. И еще четыре более мелких. Купить новый двигатель — это целая история, его надо регистрировать, получить уникальный номер, плюс перерегистрация раз в 2-4 года. Уж я знаю, я покупала.

Бесекерский:

— Хочешь сказать, что просто так на сторону его не продать?

Рейна Либеро:

— Ага. Бюрократы Марса зря лапшу не кидают.

Бесекерский:

— Давай я попробую обобщить все вышесказанное. Следование антропному принципу вводит нас в заблуждение, а на самом деле разумная цивилизация может быть настолько чуждой, что мы не сможем осознать сам факт контакта, а если и сможем, то не найдем способа коммуницировать.

Рейна Либеро:

— Это наиболее вероятный сценарий. Для понимания друг друга необходима идентичность пути развития обоих участников. Даже люди, один биологический вид, расходясь в развитии всего на 200 лет (в масштабах вселенной это мизерный срок), перестают понимать друг друга. А вы хотите сходу начать понимать совершенно иной разум, который возник не так, как мы, видит вселенную не так, как мы, взаимодействует не так, общается не так.

Бесекерский:

— Но есть же математика, универсальный язык Вселенной.

Рейна Либеро:

— Прекрасный пример, Ричи! У нас вся математика построена на десятеричной системе счисления. А почему так? Да потому что у нас пальцев на руках ровно десять. А еще у нас была двенадцатеричная, и поэтому 12 часов до полудня и 12 после. И шестидесятеричная, поэтому 60 минут в часе. И еще двоичная, как примитивная основа программирования, а затем троичная, а теперь, современные искины используют шестеричную. Скажи мне, дорогой, какая математика будет у встречного нами пришельца? Я ведь даже не затронула действительно сложные материи, типа концепции математического нуля. Понимаешь?

Бесекерский:

— Кажется начинаю понимать. Получается, мы никогда не познакомимся с братьями по разуму?

Рейна Либеро:

— Может когда-то и познакомимся. Мы должны понять, что вероятность успешного контакта далеко не 100%. Гораздо более вероятно, что при первой встрече мы просто не обратим внимание друг на друга, сочтем деталью обстановки.

Бесекерский:

— Рейна, так, может быть, подобное уже случилось? Как ты считаешь?

Рейна Либеро:

— Ну, Ричи! Мой ответ будет всего лишь догадкой. Да, может и случилось, почему нет? Может даже много раз случалось.

Бесекерский:

— Ну что ж, перейдем к тем существам, поговорить с которыми мы сможем. Говорят, с вами на корабле летает искин. Как такое возможно?

Рейна Либеро:

— Нет, ну ты точно подослан СБ! (смеется). Этот вопрос нам задавали много раз, проверяли, досматривали. Нет, мы не возим искина через варп, это невозможно. Мы возим основу матрицы искина на кристаллах, слава Ангрбоде[1], у нас есть такая возможность. Ну и оборудование для его запуска, в неактивном виде.

Бесекерский:

— Это же наверно очень много кристаллов!

Рейна Либеро:

— Целый отсек! Несколько кубометров. Девочки давно просят его освободить, чтобы оборудовать там еще одну гардеробную (заразительно смеется).

Бесекерский:

— Но зачем он такой нужен? Ведь искина нельзя просто включить, он должен несколько месяцев взрослеть, а то и годы. И нельзя выключить, для него это смерть. Может и правда гардеробную?

Рейна Либеро:

— Ну, мы именно так и делаем, включаем и выключаем. У нас много исследовательских миссий, и даже неразвитый искин это во много раз лучше, чем стандартная вычислительная аппаратура корабля.

Бесекерский:

— Звучит убедительно. Хотя и не могу сказать, что рационально. Но кто я такой чтобы давать советы столь славному Капитану?

Рейна Либеро:

— Льстец! (хихикает) Льстец, работающий на СБ! Но мне нравится, продолжай!

Бесекерский:

— Продолжу следующим вопросом: что вас привело на Клондайк?