поверхность отправятся Оруэл, Тихан, Глово, еще один игумар-силовик, неплохо разбирающийся в технике, шурф Руфус, который вырывал Жиару зубы-тайники, и… я. Шрам отчаянно не хотел меня отпускать, сопротивлялся до последнего. Но ощущение, что нас в последнее время совсем не просто так окружают какие-то генетические интриги, преследовало не только меня. Оруэл сам настоял на том, чтобы я сопровождала группу, как единственный, кто разбирается в микробиологии и бактериологии. Буканьеру пришлось уступить. Но он лично, собственными руками, натягивал на меня скафандр для выхода в открытый космос и проверял его функционал. И все время при этом раздраженно сопел. Я бы охотно его подколола. Если бы мы были одни. Но вокруг была такая же собранная и напряженная команда. А в рубке Майлеорн ожидал команды открыть внешний шлюз. Нам со Шрамом пришлось ограничиться взглядами, прощаясь перед моим выходом с корабля. Но буканьер смотрел на меня так, словно целовал у всех на глазах, глубоко проникая языком в рот. Клеймил им. Занимался любовью. Проникал в самые потаенные глубины души. Опомнились мы оба после ехидного напоминания Майлеорна по внутренней связи:
— Шрам, мы вообще-то признательны тебе за бесплатный сеанс секса в эфире, но у нас сейчас важное дело. Может, вы с Ольгой потом устроите для нас эротический спектакль?
Я густо покраснела, почти побагровела, осознав, что связь уже работает и мое тяжелое, прерывистое дыхание слышат все. Будто микрофон установлен где-то возле кровати в то время, когда мы со Шрамом предаемся любви. Буканьер же только хмыкнул и сдержанно посоветовал:
— Завидуй молча. Если вообще позабыл, что завидовать нехорошо. И вообще, лучше делом займись: какая вокруг корабля обстановка?
Майлеорн не обиделся и не смутился. Бодро доложил для всех сразу:
— Температура за бортом два целых и семь десятых по Кельвину (-270,45 °C), ветра нет, метеоритов тоже. Так что погода располагает к прогулке.
Все засмеялись. Шутка разрядила обстановку. И корабль я покидала с улыбкой от уха до уха.
Мне никогда ранее не приходилось носить скафандр для открытого космоса. Отсутствие гравитации компенсировало громоздкость и немалый вес конструкции, а специальная обувь позволяла оставаться на поверхности астероида без риска улететь в бескрайнюю черноту вокруг. Но мне все равно пришлось потратить некоторые усилия, чтобы научиться оптимально управлять своим телом в подобных условиях. И я очень быстро ощутила, что невероятно устала. А мы не добрались еще даже до каменного козырька, под которым по предположению Оруэла скрывался вход в нутро астероида. Из-за этого я плелась позади всех, рассеянно изучая освещенную сильным прожектором с носа корабля каменную поверхность. Она была подозрительно гладкой. Словно оплавленной. Словно…
— Шрам! — взволнованно позвала я, осознав, что сейчас топчу своими громоздкими ботинками.
— Да, Оля? — ворвался в уши чуть напряженный голос буканьера. — Что-то не так?
— Шрам, мне кажется, — я даже облизнула внезапно пересохшие от посетившей догадки губы, — мы сейчас идем по древнему космодрому! Слишком гладкая, будто оплавленная, под ногами поверхность! Будто отсюда стартовали древние космические корабли на допотопном ракетном топливе! Но… Разве это возможно? Древние звездолеты, насколько я знаю, не обладали большой дальностью полетов!
Ответом мне была тишина в эфире. А у меня тревожно сжалось сердце. Во что мы вляпались на этот раз? Ведь в те времена, когда космолеты летали на ракетном топливе, подобными полетами ведали исключительно правительственные программы…
— Я не ошибся, здесь действительно вход! — ворвался в уши непривычно возбужденный голос Оруэла. — Еще бы быстро разобраться, как его вскрыть в отсутствии питания для электроники!..
Я вздрогнула, выныривая из своих невеселых размышлений, и повернула голову в сторону ушедших вперед членов экипажа Шрама. Там, под ярким светом корабельного прожектора, под нависающим каменным козырьком хищно поблескивала металлическая дверь-шлюз очень знакомой конструкции: небольшое окошко-иллюминатор по центру из специального закаленного стекла, могущего выдержать даже ядерный взрыв, переговорник и два пульта для ввода кода доступа по бокам от двери. Для синхронного введения пароля…
— Попробуйте подключить к своим аккумуляторам, — предложил оставшийся на корабле Майлеорн. — Обычно системы входа и выхода автономны во избежание всяких смертельных казусов. А дальше посмотрим. База может быть просто обесточена из шлюза. И тогда вы ее просто запитаете и подождете, пока оживет система жизнеобеспечения. Или же…
— Не смейте! — взвизгнула я, холодея от нехорошей догадки. — Нельзя подключать свои аккумуляторы! Это смертельно опасно!
— Ольга, — снисходительно отозвался с корабля Майлеорн, — ты женщина, и потому тебе простительно незнание некоторых деталей: на каждом скафандре стоит предохранитель…
— …который можно просто вырубить одним импульсом, а потом выкачать из скафандра все, подчистую, за считаные мгновения! — сердито перебила я килла. — Майлеорн, чтоб ты знал, женщина — не равно дура! Элементарные вещи нам в академии преподавали! Но вот ты, дорогой мой, кое-чего не знаешь!
Я начала заводиться. Скафандр поддерживал оптимальную для каждого индивида температуру внутренней среды. Но на нервной почве меня сейчас начало потряхивать от озноба, и умная аппаратура мгновенно чутко среагировала на мое состояние, впрыскивая в кровь успокоительное и одновременно передавая на корабль параметры моего самочувствия. В ушах зазвучал встревоженный голос Шрама:
— Оля, что случилось? Ты что-то знаешь про это место? Почему не рассказала, когда накопала в галасети?
Шрам опять все не так понял. Мне пришлось сделать два медленных и очень глубоких вдоха. А потом и выдоха. Чтобы взять себя в руки, а эмоции под контроль. Зато когда я все-таки заговорила, то мой голос звучал ровно, словно на воскресной проповеди в церкви:
— Эту информацию ты никогда не найдешь в галасети. Она из раздела «Особо секретно». Да и мне ее знать не положено по рангу и должности. Это просто мои догадки, основанные на некоторых обрывках информации и однажды случайно услышанной сплетне. Но поверь, в своих догадках я достаточно уверена, чтобы утверждать: если вскроем базу без подготовки, погибнут все. А не только те несчастные, которые туда сунутся.
Глава 11
Вопреки всем привычкам и правилам, обедать я садилась со стопочкой квадратных кусочков пластика в руках. На каждом кусочке было что-то написано. Имена, даты, факты, события. Аппетита у меня не было совершенно. Поэтому, раскрыв контейнер из пищевого автомата и всунув внутрь ложку, не поинтересовавшись, что Шрам мне взял на обед, я принялась раскладывать эти квадратики по столу вокруг себя под тяжелым взглядом буканьера. А потом, даже не взяв в руки ложку, начала перекладывать и передвигать пластик, пытаясь выявить взаимосвязь.
Некоторое время мы со Шрамом сидели в относительной тишине: он обедал, я передвигала пластик и пыталась понять, что в этой истории не так.
