– Его привезла Рашми, она ездила месяц назад на вылазку, и я попросила у неё кусочек. Теперь ты – обладатель уникального набора. Самый первый в истории человечества камешек с Марса на стропе от первого человеческого объекта на Марсе. Я думаю, ты сможешь честно хвастаться этим на Земле, когда мы вернёмся! – при мысли о том, что это будет ещё совсем не скоро, ей стало немного тоскливо, но настроение не испортилось.

– А мы полетим домой, Мари? Нет, не в смысле, полетим ли вообще. Полетим ли навсегда?

– Конечно! Не всю же жизнь мы проведём здесь! – засмеялась она.

– Нет, само собой. Но разве мы проведём всю жизнь там?

– К чему ты клонишь?

– Я думаю, что рано или поздно у людей появится шанс колонизировать другую планету. Ты не думала, что могла бы быть там, создавать новый мир?

Мари не думала. Она хотела достичь успеха здесь, выйти замуж, родить ребёнка и воспитывать его дома.

– Я имею в виду, – продолжил Дима, – что всё это нас не отпустит. Я много думал про возвращение домой, но, мне кажется, что как здесь мы тоскуем по дому, так и там будем тосковать по космосу. Нам не стать простыми людьми. На Земле мы будем знаменитостями, героями, такого спокойствия там нам не найти.

– Давай мы подумаем об этом потом? – отмахнулась Мари. – Зачем сейчас планировать то, где нас застанет старость, мы даже ещё не… – она замолчала.

– Не поженились? – закончил Волков мысль с кисловатой улыбкой. Девушка слегка покраснела. Получается, она на Диму давит. Это плохо, это не в её правилах.

– К примеру, – отрезала она и положила в рот кусочек сыра. Надо же, швейцарский грюйер. Вкусно.

Дима достал из кармана маленький додекаэдр, напоминающий модуль связи, по которому они общались с Кен-Шо во время переговоров по Согласию.

– Мари, вот Вол-Си Гош сделал по моей просьбе… – сказал он, слегка запнувшись, и отпил вина. После чего дважды ударил по одной грани, и додекаэдр раскрылся. Внутри было колечко из непонятного металла.

– Димаааа… – у неё перехватило дыхание. Неужели?..

– Мари, это материал, из которого сделан корабль Кен-Шо. Честно говоря, я не очень понимаю, что он из себя представляет, но зато очень приятный на ощупь, – начал он. – Впрочем, о чём я! Мари Нойманн, ты согласишься состариться вместе со мной на какой-нибудь планете, пусть даже и на Земле?

– Да, да, да… – она покрывала его лицо поцелуями. Дима надел кольцо ей на палец, оно и правда было приятное на ощупь, как будто живое, – словно тебя касается мамина рука.

– Боюсь, тебе нельзя никому рассказывать о том, откуда у тебя это кольцо! Военная тайна! – улыбнулся Волков.

– Я так и знала, что это не просто пикник в честь годовщины! – засмеялась Мари, соврав. Она и не догадывалась. Но хотелось показать, что предложение было ожидаемым. А оно и было, просто девушка и не мечтала о нём.

– Ничего ты не знала, врунья! – Дима показал ей язык, и она засмеялась ещё сильнее. Из колонки доносилась очередная бессмертная песня Синатры, о том, что ему хотелось бы знать, какова весна на Юпитере и Марсе[18]. Через некоторое время ребята успокоились и просто молча сидели и смотрели, как исчезают последние лучи заходящего солнца на стенах долины Маринер.

– Айк рассказал мне, что Вол-Си Гоша беспокоит активность несогласных в галактике, – неожиданно сказал Дима, разрушив ощущение безмятежности.

– Что за активность такая? – уточнила Мари.

– Не знаю. Боевая. Типа их разведочные зонды улавливают большой объём возмущений в нашем секторе галактики, как будто все флоты разом куда-то понеслись.

– Не к нам, надеюсь?

– Говорит, пока что вроде нет. Но Айка напрягло то, что Вол-Си Гоша может беспокоить подобное. И меня тоже это тревожит, если честно. Вдруг Согласие не столь могуче? Вдруг существует сила, которая может их одолеть? Или если все Несогласные объединятся.

– Или если найдётся мощная раса, которая сравнима по силе со всем Согласием, – кивнула Мари, глядя на игру теней от свечей. – Но это всё гипотетическая ситуация и не наш уровень проблемы. Если такое начнётся, нас же защитят.

– Надеюсь, – вздохнул Дима, обняв её. Они молча сидели и пили вино ещё какое-то время. Ощущение счастья и покоя переполняло девушку.

– Я просто думаю… – нерешительно и тихо произнёс Дима. – Ну, ты же знаешь, чем там Артур с Генрихом и Джесс занимаются? – Мари кивнула, она знала про их модель статистической распространённости Согласия. – Так вот, я думаю, а что, если они не учли фактор, что Согласие может быть уничтожено? И что все предыдущие попытки в нашей галактике оканчивались выжженными планетами.

– Дима! – засмеялась она. – Ты загружаешь себя всякой ерундой, совсем не сообразно моменту! Может, стоит поверить опыту Кен-Шо? Они-то лучше знают, что нет никаких супер-Несогласных.

– Мари, а ты знаешь, что такое ошибка выжившего? Они делают вывод на информации об одном-единственном эксперименте, в котором пока что всё складывается хорошо, и на этом основана вся их идеология. Мы же новички и можем мыслить шире.

– Дима! Давай потом! Ты только что сделал мне предложение, а теперь предрекаешь уничтожение тысяч рас, включая нашу. Не слишком ли резкий переход? – Мари ущипнула его за нос.

– Да, да, прости. Завтра обсужу всё с Уайтом или Ланге.

– Или с Джесс.

– Или с Джесс, – согласился он и обнял её сильнее. Под куполом не было холодно, потому что воздух согревало не солнце, а климат-система. Но складывалось ощущение, что должно быть прохладнее. Весь опыт приматов с Земли говорил, что ночью холоднее, но на этот раз ошибался. Блин, точно, ошибка выжившего. Ведь Дима мог быть прав. Нужно обязательно обдумать его слова. Но позже. А сейчас должны остаться только они, свечи, вино и Млечный Путь над головой.

Глава 9. Сэмюэл Джулиани

В правом кармане брюк зазвонил телефон. Сэмюэл отложил бумаги, на которые пялился в тусклом свете настольной лампы, и достал своё уже несколько устаревшее за последние пару лет устройство связи. Ага, Джоанна. Он снял очки, использовавшиеся только для чтения ночью, и ответил на вызов.

– Сэмми, привет. Не разбудила? – голос Коллинс был взволнованным.

– Нет-нет, я совсем не сплю последнее время. Да сейчас и не так поздно, эээ… – агент взглянул на часы на телефоне и вернул его к уху. – Сейчас всего лишь одиннадцать, детское время. Я сижу, разбираю всю эту чушь – личные звонки нашего Паркера. Как у тебя на любовном фронте? – Сэмюэл улыбнулся своей шутке, будто бы Коллинс могла увидеть его улыбку. Конечно же, это была шутка, все её отношения с Паркером под вымышленным именем имели под собой одну единственную цель: выйти на любой возможный контакт, поставить жучки на