Карета нырнула в тоннель и ушла вниз, в недра под дворцом. После долгого кружения по парковке наконец остановилась. Дверца распахнулась сама собой, являя очередной коридор из стражников.

— Не пойму, то ли нас боятся, то ли уважают, — прокомментировала Мелани, выбираясь из кабины следом за принцессой.

— Это стандартный протокол встречи высокопоставленной особы, — пояснила Кайли, не оборачиваясь. Знала, что усиленный слух спутницы уловит все что нужно и не нужно. — По крайней мере пока к нам относятся как положено.

О том, что ситуация может измениться в любой момент, говорить не требовалось, и так все понятно.

Лифт тоже выглядел старомодно: часть покрыта деревянными панелями с узорами, другая выполнена в виде решетки, за которой мелькали этажи. Десять, двадцать, тридцать… из них почти половина — под землей, и кнопок под них не видно. Скорее всего, казематы или тайные уровни. Для любой резиденции правителя норма, а уж для параноика-императора — тем более.

Мелани стояла тихо, не делая резких движений и стараясь дышать через раз. Навлекать проблемы на подругу не хотелось. Ведь один неловкий жест — и их обеих могут обвинить в покушении на его величество.

Гвардейцы проводили девушек в уютно обставленную гостиную.

Кайли слегка удивилась. Она ждала внушительного приема в центральном зале, с придворными и слугами, а ее встретили как-то обыденно, по-семейному. Будто она действительно долго путешествовала и наконец-то вернулась домой.

Сидевшая в одном из кресел стройная, ухоженная женщина при виде принцессы поднялась и снова рухнула обратно без сил.

— Девочка моя! — пролепетала она, протягивая руку в сторону Кайли.

— Мама! — всхлипнула ее высочество, бегом пересекая пушистый ковер и падая на колени рядом с креслом.

Мелани потопталась на месте и стратегически отступила за диван. Невозмутимо садиться в то время, как благородные дамы обнимаются и льют слезы, казалось неэтичным, а стоять столбом посреди комнаты — глупым.

Гвардейцы, зараженных среди которых было чуть больше половины, выстроились у дверей почетным караулом.

Император не торопился.

Невнятные причитания то стихали, то становились громче.

Мелани осторожно проверила ботами матушку принцессы и вздохнула. Поражение нервной системы в крайней стадии. Как она еще передвигается?

Жаль человека, конечно.

Судя по реакции на появление дочери, Лайлаин Мансуэнь ее не только помнит, но и очень любит. Однако в случае активации кжотов не задумываясь попытается убить.

Сможет ли Кайли в такой ситуации обороняться? Вряд ли. Несмотря на уникальный дар, она не солдат и тем более не спецагент, способный абстрагироваться от чувств. Потому следует держать мать и дочь подальше друг от друга — во избежание проблем.

Кстати, о проблемах. За дверью раздались шаги, створки распахнулись и появился сам император.

Встреть его Мелани на улице, без парадного одеяния и прически с украшениями, решила бы, что это сбежавший из клиники больной. Настолько худ и бледен был его величество Алириус. Прежде она видела повелителя Ойкумены лишь на официальных снимках, после ретуши и обработки, сейчас же заметила, что глаза запали и потеряли блеск, щеки ввалились, а кожа ссохлась, будто после критического обезвоживания.

«Недаром империя так торопилась с войной», — поняла девушка неожиданно.

Влияние «Эйфо» критически истощило правителя. Долго он не протянет. С каждым разом, с каждым годом доза становится все больше — и на определенной стадии самый крепкий организм перестает справляться.

— Ты вернулась, дочь, — уронил его величество, присаживаясь в одно из кресел.

Медленно и осторожно, как глубокий старик, опасающийся рассыпаться в любой момент.

Кайли вытерла лицо белоснежным платком с монограммой — матушка успела поделиться стратегическим запасом — и подняла немигающий взгляд на отца.

— Вы рады, отец? — вопрос прозвучал с нескрываемым сарказмом.

Мелани покосилась на застывших подобно изваяниям стражей.

Те давали клятву не рассказывать о происходящем во дворце. Но это не значит, что у них нет своего мнения. Половина присутствующих не подчиняется кжотам и не станет слепо исполнять приказы тирана.

А значит, его величеству следует соблюдать внешние приличия точно так же, как и его дочери. Император с большим удовольствием отослал бы всех, а возможно, и казнил беглянку на месте.

Но за такое придется отвечать перед не зараженной частью подданных.

Начнется смута, неуместная накануне битвы.

Глава 24

Император умел профессионально сохранять выдержку. На выпад Кайли у него и веко не дрогнуло.

— Разумеется. — А вот голос звучал холодно и безэмоционально, будто сводку новостей зачитывал. — Надеюсь, с твоим здоровьем все хорошо.

— Все прекрасно, — оскалилась принцесса, плавно поднимаясь с колен.

Стражи у стен слегка напряглись, но Кайли всего лишь устроилась на подлокотнике рядом с императрицей. Видно было, что она соскучилась по матери.

— Я слышал, ты собираешься объявить благотворительный сбор средств.

— Ваши секретари по-прежнему на высоте, — промурлыкала девушка. — Как и разведчики. Приятно осознавать, что за эти годы ничего не изменилось.

— Я уже назначил дату, — его величество будто не замечал сарказма. — Через три дня состоится бал, можешь звать кого захочешь, но в пределах разумного.

— Благодарю, отец, — склонила голову Кайли.

Это уже куда больше того, на что она рассчитывала. Без споров, без переговоров, просто так получить разрешение на проведение мероприятия — даже подозрительно.

Наверняка император что-то задумал.

Заражение «Эйфо» не повлияло на работу его мозга. Он оставался все так же умен и хитер, продумывая шаги на сотню вперед. Только теперь все думы повелителя Ойкумены были направлены не на поиски самого выгодного пути к процветанию, а на то, чтобы уничтожить все человечество одним махом. Быстро и надежно.

— Есть ли какие-то пожелания или ограничения? — Кайли склонила голову набок, пытливо вглядываясь в лицо отца.

Оно не выражало ровным счетом ничего. Андроид и тот демонстрирует