„Ты любишь его“, − это был не вопрос.

Я пожала плечами: „Как я могу? Я знакома с ним всего пару дней“.

И снова поднятая бровь: „Ты любишь его“.

Я вытерла слезы с щек и посмотрела на своего сына: „Я люблю Уайта“.

„Но он твой, что? Помеченная пара?“

Я вытянула ладонь, так чтобы она могла увидеть отметину. Отметину, которая всего несколько дней назад, была всего лишь странным родимым пятном.

„У твоего отца было такое же. И у его матери. Я предполагала, что это странная семейная особенность, как рыжие волосы или кривые зубы“.

Я была ошарашена этими словами. Он ушел давным-давно и я не помнила таких мелких деталей о нем. Особенно отметину на его ладони. Если она у него была, то означало ли это, что моя мама его помеченная пара?

„У тебя такой нет“, − сказала я.

Она покачала головой.

Так у моего папы однажды была помеченная пара где-то там во вселенной и он ее не нашел? Она все еще жива? Имело ли это значение? Я знала, что женитьба моих родителей была счастливой. Насколько я помню. Это все, что знала моя мать, возможно даже отец. Я не знала, что отметина это знак того, что я тоже была потомком с Эвериса. И я не собиралась говорить своей маме, что их свадьба значила меньше, потому что они не были помеченными парами.

„Разве ты ничего не можешь сделать? Что быть с ним… и Уайтом?“ − спросила она, прерывая мои мысли.

Я грустно помотала головой: „Он не знает о Уайте. Я не говорила ему“.

„Как не стыдно, Линдси, − отчитала она меня и я снова почувствовала себя трехлетней девочкой, − если он тебя любит, то полюбит и Уайта тоже. Я не понимаю, почему вы не можете быть вместе“.

„Потому что Земля не позволяет добровольцам Программы Межгалактических Невест иметь детей. Это не по правилам. Ты можешь вызваться и пожертвовать своей жизнью и счастьем, улетев на другую планету, но не можешь решить за несовершеннолетнего. Это запрещено“.

„Брехня, Линдси, −. мои глаза расширились. Мама никогда не выражалась. −Ты не невеста. Тебе не подбирали пару“.

„Я…“ Дерьмо. Моя мама была права.

„Если бы ты смогла забрать Уайта и улететь жить на Колонию, ты бы сделала это?“

Грустный всплеск чего-то похожего на смешок вырвался из меня: „Да“.

„Почему ты ему не сказала?“

Я не могла смотреть ей в глаза, вместо этого я уставилась на потасканный ковер: „Я не знаю. Все произошло так быстро и я знала, что не смогу остаться. Не находилось нужного и правильного момента для этого“.

Ее прицокивание заставило меня съежиться: „Не каждый мужчина такой как Пет“.

„Не произноси его имя“, − прервала я.

„Ладно. Не каждый мужчина такой, как донор спермы. Тебе следовало ему сказать“.

„Слишком поздно, мам. Я здесь, а он на другом конце вселенной. Все что сейчас важно, то что Уайт будет теперь в порядке“. Я улыбнулась, зная что с ним все хорошо. Она повернула голову, чтобы посмотреть на Уайта, пока он спал.

„Да, это и вправду чудо“.

Она вздохнула и я по-настоящему посмотрела на нее в первый раз со времени моего прибытия. Морщины вокруг ее глаз углубились. Ее кожа побледнела: „Ты измотана, мам. Иди спать“.

Это было доказательством ее усталости, она не стала спорить, просто пошла ко второй кровати и откинула покрывала. Она сбросила туфли и забралась на кровать прямр в одежде. Когда ее голова легла на подушку, она посмотрела на меня: „Когда ты хочешь уехать?“

Я взглянула на двадцатилетний будильник, который стоял на прикроватном столике между двумя огромными кроватями: „Через четыре часа, не больше“.

Она кивнула и закрыла глаза.

Я проверила замок и устроилась на кровати за Уайтом. Притягивая его в свои объятия, я зарылась носом с его сладко пахнущие волосы и вдохнула маленького мальчика и солнечный свет. Ничто не пахло так хорошо.

Я только проваливалась в сон, как дверь распахнулась, ударившись о запятнанные желтые обои, которые покрывали стену.

Нас всех троих подкинуло и мы проснулись. Моя мама вскрикнула, а я притянула Уайта и затолкала почти под себя. Я слышала его всхлипы, но он не двигался.

Я вгляделась в одно лицо, которое не хотела видеть, Роджер, прихвостень Сенатора. Человек, который совершил сделку, предложил деньги и запугивал моего сына. Три дня назад, я была готова сделать что угодно. И я сделала, вылечила Уайта так, как и не могла представить.

„Роджер“.

„Мисс Уолтерс. Думаю, вы задолжали нам объяснение“.

За ним в номер прокралась докторша из центра обработки и прямиком направилась к ReGen палочке, лежащей на столе, где я и моя мама оставили ее: „А я заберу вот это“, − сказала она.

„Нет. Вы не можете“.

Это для Надзирателя Эгары. Мы договорились. Уайт будет исцелен и она получит палочку обратно. Я не могла оставить это вот так, но Роджер достал пистолет из какого-то магического места, которое всегда по-видимому есть у плохих парней, где они прячут свое оружие, и я поняла, что мне придется нарушить мою клятву.

„Можем“, − он водил пистолетом между мной и моей мамой, которая сидела и пялилась на него широко открытыми глазами. Напуганная. Ее глаза продолжали метаться на Уайта.

„Дайте моей маме и Уайту уйти. Они тут ни при чем“.

Роджер изогнул одну бровь и сказал: „Пакуйте свои сумки, дамы. Вы все едете с нами“.

Я напряглась, чтобы двинуться, вскочить с кровати и постараться защитить Уайта, но когда я уже собралась, случилось чудо… моя отметина запылала жаром встречи и я заплакала.

Уайт перевел взгляд с Роджера на меня, его глаза круглые и испуганные: „Не плачь, Мамочка“.

Я улыбнулась ему: „Не волнуйся. Все хорошо“. Я повернула голову к Роджеру и увидела замешательство в его глазах, когда моя манера поведения изменилась, я встала во весь рост перед ним, абсолютно без страха: „Будь я тобой, я бы опустила пистолет“.

„И почему это?“ спросил Роджер.

Моя ухмылка была искренней, жар в моей ладони снова запылал: „Тогда мой мужчина тебя не убьет“.

Глава 10

Киль

„Эти Земные машины просто убожество. Я бегать могу быстрее, чем они“.

Надзиратель Эгара проигнорировала меня, она смотрела на дорогу, ее хватка крепкая на странном водительском колесе транспорта: „Да, но как долго?“

Она яростно