Мы долго еще заседали в кабинете после того, как я отпустила сагура. Обсудили все и не по одному разу. Но понятно было одно: Рамину просто использовали втемную, воспользовавшись тем, что ей нужны были деньги. И допрашивать саму блондинку смысла нет. Она ничего не знает. Хотя Мирайя все равно собиралась с завтра прямо с утра с ней побеседовать. Возможно, получилось бы припугнуть и узнать личность заказчика. Я поинтересовалась результатами моей проверки перед переговорами по заключению контракта. Но тут меня ждало разочарование. Мирайя равнодушно пожала плечами. Проверяли именно меня, а не мою фирму и тем более связи. Поэтому ничего особенного она мне сообщить не смогла.

Разошлись мы уже когда за окном давным-давно стемнело, а время неумолимо двигалось к полуночи. Мы с Али вышли проводить Мирайю на ярко освещенный пятачок перед домом. Справа от меня терпеливо топтались Марк и сагур, ожидая, когда гостья уедет и я освобожусь. Левее, за спиной у Алиарны, ревниво поглядывали в их сторону мужья моей свекрови.

В свете фонарей вились какие-то мошки. В траве размеренно стрекотали родственники земных цикад. Безопасница уже садилась в мобиль, когда мирную и идиллическую картину нарушил сработавший у нее комм. И у меня почему-то замерло сердце.

В приглушенном свете настенных светильников в бокале дрожало густое темно-красное вино. То ли от того, что меня до сих пор потряхивало. То ли от того, что Марк мне делал массаж плеч и сведенной судорогой шеи. Ванная во флигеле была самая обыкновенная, не такой огромный бассейн, как в особняке. Но я в ней помещалась абсолютно спокойно. А остальное меня не волновало. Почему-то во флигеле, на отшибе имения, я себя чувствовала спокойнее, чем среди семьи Алиарны.

Сюда меня опять нес на руках сагур. Поначалу Марк пытался взять у матери мобиль, чтобы меня довезти, так как после услышанного ноги меня не держали. Но инопланетник рыкнул на мальчишку, подхватил меня на руки и велел показывать куда идти.

Дорогу я не запомнила. Совершенно оглушенная новостью, я замечала только то, что ощущала: горячую мощную грудь сагура, к которой он меня бережно прижимал, прохладный ночной ветерок, иногда задевающие меня ветки кустарника, когда Марк срезал дорогу лишь ему известными тропками. Флигель я тоже не разглядела. К тому моменту, как мы к нему приблизились, меня уже вовсю трясло. Не то от холода, не то от нервов. Коротко посовещавшись, парни прямиком направились в ванную. Но я поняла это только тогда, когда они, в четыре руки лишив меня и одежды, и белья, осторожно опустили в полную горячей воды емкость. Кто-то вложил в мою руку бокал с вином и заставил его пригубить. Плечи начали разминать уже знакомые руки Марка. А у меня перед глазами все стояла освещенная площадка перед главным особняком…

…От звука сработавшего комма занервничала не только я. Алиарна нервно ухватила меня за локоть, прижимаясь ко мне всем телом, не замечая, что ее ноготки впились в мою кожу почти до крови. Я поморщилась, но промолчала. Переживу. А эренсийка тоже, оказывается, далеко не железная леди и имеет свой предел прочности и выносливости. Просто у нее он гораздо больше моего.

Мы обе впились взглядом в тихо разговаривающую по комму Мирайю. И лично у меня сердце колотилось уже где-то в горле. Слишком сильно закаменело подвижное лицо безопасницы. Слишком сильно потемнели ее глаза. Хотя… Последнее могло мне просто примерещиться.

Закончив разговор и опустив руку с коммом, Мирайя еще некоторое время просто смотрела вдаль. По ее лицу гуляли желваки. Не нужно было быть пророчицей, чтобы понять: безопасница в бешенстве. Мы с Алиарной переглянулись.

Мирайя подошла к нам спустя лишь пару минут. Видимо, достаточно успокоившись, чтобы без особых эмоций нам рассказать:

— Час назад загорелся особняк Рамины. Как ни странно, но противопожарная система не сработала. Огонь заметили, когда весь дом уже горел.

Алиарна ахнула и еще сильнее сжала мой многострадальный локоть. А я неожиданно почувствовала, как внутри меня разливается пустота. Я не сомневалась, что рассказать о произошедшем на смотринах больше некому. При нынешних технологиях не сработавшая противопожарная система — это такой же нонсенс, как и полеты в космос на ракетном топливе. А значит, кто-то позаботился о том, чтобы свидетели не заговорили. И способ заткнуть лишние рты поражал своей жестокостью и бесцеремонностью.

Мирайя молча смотрела на нас с Алиарной. И я не выдержала, уточнила:

— Выживших нет? Все сгорели?

Алиарна дрогнула. А безопасница долгую секунду пристально смотрела мне прямо в глаза. Под ее тяжелым, словно бетонная плита, взглядом было неуютно, хотелось отвести в сторону взгляд. Но я усилием воли заставила себя стоять смирно и смотреть, не отводя глаз. Мирайя хмыкнула:

— А ты, Энжелин, сильная девочка. И это очень хорошо. Я не знаю, кому перешла ты дорогу, но охота на тебя ведется по всем правилам. И хвосты тоже подчищают со знанием дела. Тринадцатый Первый род перестал существовать. Я распорядилась произвести вскрытие всех без исключения тел. Но даже без вскрытия понятно — они все умерли до того, как начался пожар. Их сначала умертвили, потом неспеша зачистили все улики, а потом подожгли дом, чтобы уж наверняка концы сбросить в воду. Рекомендую быть крайне внимательной, Энжелин. Я уверена, это не в последний раз.

Мне стало дурно. Пошатнувшись, и в свою очередь вцепившись в замершую рядом Али, я поинтересовалась, проклиная дрожь в своем голосе:

— Мне убираться с планеты?

— Что за глупости? Не вздумай! — Это очнулась и вскрикнула Али.

— Не говори ерунды. — Это уже более спокойно Мирайя. — У нас по крайней мере чужаков всех видно. И я быстро вычислю, кто у нас тут такой умный завелся.