Я чувствовала себя такой желанной, будто всё моё естество было магнитом, тянущим их двоих ко мне.

Я ощущала это в том, как пальцы Рэна сжимали мои бёдра, как его тело будто дрожало от сдерживаемой потребности. В том, как Кай смотрел на меня, пожирал взглядом, словно я была единственным, чего он хотел. Единственным, что имело значение. И в этом взгляде не было ни тени сомнений, ни расчёта, ни игры. Только голая, открытая, обжигающая жажда.

И я тоже сгорала от жажды. От этой ярости желания, от этого тихого, но всепоглощающего «ты — моя», которое читалось в каждом движении Рэндала.

Впервые за долгое время — может, впервые вообще — я чувствовала себя как женщина, в которую влюблены. Которую не просто хотят. А которой жаждут — до хрипоты. До последнего вдоха.

Я прикрыла глаза от удовольствия, когда раздался голос Кая. Спокойный. Но с каким-то дьявольским оттенком:

— Поддерживаю эту теорию. Но предлагаю провести эксперимент — втроём. Данные будут более достоверными.

И почему от этой мысли мне стало так горячо?!

— Это не научный подход… — выдохнула я, краснея до корней волос.

— Практический, — поправил Рэндал и прижался губами к моей шее..

— Да, практический, — добавил Кай и, шагнув вперёд к нам.

И они словно почувствовали, что я не боюсь. Что я не протестую. Что я хочу их, как бы ни пыталась это скрыть. И никакая Фенера, никакая другая галактика не будет страшна, если вот такие мужчины смотрят на тебя так… как будто ты — центр их Вселенной.

— Вы всё предусмотрели… — сказала я, бросая взгляд на кровать.

— О нет, Элла, — сказал Кайрос, присаживаясь на её край. — Если бы мы всё предусмотрели, то мой пульс не зашкаливал бы так, как сейчас, а тестирование Калипсо проходило бы не за считанные сотые, а сутками. Месяцами. Гораздо дольше. И медленнее.

Рэндал медленно упёрся бёдрами мне между ног, потёрся пахом так, что у меня чуть не сорвало последние предохранители. Моё дыхание стало частым и резким.

— Так может, вернёмся за стол переговоров?.. — спросила я.

Моё дыхание сбилось, каждый вдох оборачивался стоном, который я тщетно пыталась замаскировать.

— Угу, пойдём. Мы с Каем отлично умеем вести переговоры, — сказал Рэндал, а потом легко, с каким-то торжеством на лице, понёс меня к кровати.

Приглашаю на страницы других горячих историй про космобоссов из нашего фантастического литмоба! ⭐️ ⭐️ ⭐️

https:// /shrt/Pyyp

Глава 36. Переговоры в горизонтальной плоскости

Рэндал нёс меня к кровати, как будто я была самой драгоценной вещью в его жизни. Осторожно, с ласковой решимостью.

Мои ноги обвивали его бёдра, инстинктивно, жадно, как будто моё тело знало, что принадлежит этому мужчине. Он смотрел на меня, с той полуулыбкой, от которой у меня перехватывало дыхание, и медленно притянул ближе.

Я чувствовала его. Его силу. Его желание. То, как каждая мышца в нём звенела от напряжения. Его грудь прижималась к моей, а бедра — уже между моими, горячие, твёрдые, обжигающие сквозь тонкую ткань.

И вдруг сзади возник Кай. Тихо, как тень. Его горячие, уверенные ладони легли на мои бока. Он прижался ко мне — к спине — плотно, беззастенчиво. Я почувствовала, как его возбуждённый пах упирается в меня сквозь тонкий слой белья. Куда делась остальная одежда? Прижмётся чуть сильнее — и я не сдержу стона!

Быть между ними вот так — невероятно.

Рэндал спереди, Кай сзади…

Дыхание Кая касалось одного моего уха, а дыхание Рэндала — другого.

И они зажимали меня между своих тел. А ещё эти перемешанные эмоции, когда уже не понять, кто кого больше хочет! Я думала, сойду с ума!

— Ты такая тёплая… — прошептал Кай, проводя пальцами вверх, вдоль рёбер, пока не коснулся груди. — Такая настоящая…

Рэндал толкнулся бёдрами мне между ног. А Кай ласкал руками. Его ладони были холоднее, чем губы, но с каждой секундой становились жарче. Он скользнул вниз, по животу, и я всхлипнула, потому что тела двоих мужчин слились с моим, обволакивали, заполняли собой каждую клеточку.

Между нами не осталось ни воздуха, ни мыслей. Только тепло. Только вибрация. Только ритм.

Кай прижался сильнее, бедрами — в мою попу, его движения были медленными, обволакивающими, дразнящими. А руки Рэндалла сжали мои бёдра, притягивая меня к себе, и я уже не могла понять, чьи прикосновения сильнее, чьи — нежнее. Всё слилось в одно. И я — в центре этого пламени.

А потом они опустили меня на покрывало — медленно, с таким благоговением, будто укладывали на алтарь.

Я едва успела вдохнуть, как рядом оказался Кай. Его ладонь легла мне на щиколотку — тепло, уверенно. Он опустился рядом, а другая рука скользнула вдоль моего бедра, выше, до края ткани, чуть задержалась там, исследуя, изучая, настраиваясь.

Рэндал, всё ещё стоявший надо мной, навис тенью, его ладони обрамляли мои рёбра, его взгляд был обжигающим. Он прижался губами к моему животу — чуть ниже пупка. Каждый поцелуй был будто точка пульса: живой, точный, глубокий.

А потом Кай наклонился к моему уху. Его дыхание обжигало, голос — почти бархат:

— Ты даже не представляешь, как долго мы ждали этого момента.

Он не спешил. Просто провёл ладонью вдоль моей руки, и мне показалось, что каждая клетка тела зазвучала. Его губы коснулись моей шеи — горячо, сдержанно, чувственно. От этих касаний всё внутри дрожало, словно натянутая струна, готовая порваться.

Я чувствовала их обоих — с двух сторон, как две противоположности, сошедшиеся на мне. А я… я просто тонула в этом вихре.

— Включи поток с Калипсо, — вдруг сказал Кай, и его голос будто прорезал шелковую пелену напряжения. — Пусть Элла увидит.

Рэндал кивнул. Где-то в углу комнаты ожила проекция: голограмма планеты — серой, пыльной, но уже покрытой тонким защитным биокуполом.

И вдруг, прямо на наших глазах, в её пустынной поверхности начал распускаться круг цвета. Словно кто-то опустил кисть в изумрудную краску и коснулся холста. Оазис в серой пустыне.

Я ахнула, и Кай поцеловал этот звук с моих губ. Осторожно. Уверенно. А Рэндал в это время наклонился ко мне — жар его тела был уже невыносимым, и между нами, кажется, искрилась сама атмосфера.

— Ты чувствуешь? — прошептал он, глядя мне в глаза. — Она откликается. Она повторяет за тобой.

На голограмме пульсировало нечто. Из центра цветного пятна тянулись светящиеся прожилки — ростки, стебли, спирали. Планета словно оживала в прямом эфире.

А Рэндал уже скользнул вниз, вдоль моего тела, и с его движением всё внутри меня затрепетало. Он не спрашивал разрешения — потому что читал мои желания так, будто они были его собственными. Пальцы Кая легли мне на горло — нежно, чувствуя пульс, и это касание казалось почти сакральным.

Рэндал раздвинул мои бёдра, и я чуть выгнулась навстречу, не в силах сдержать стон. Он отодвинул ткань, неторопливо, почти лениво — и прикоснулся. Его язык был тёплым, уверенным, дразнящим. И я потерялась.

Кай держал меня за руки, гладил, целовал в висок, в щёку, шептал на ухо слова, от которых кровь вскипала:

— Посмотри на голограмму. Это ты. Это твоё влияние.

И на проекции, как в такт моему дыханию, Фенера оживала.

Я едва могла дышать. Всё внутри меня сжималось в тугую спираль. Рэндал знал, что делает. Он будто чувствовал ритм моего тела лучше, чем я сама. Его язык, его пальцы — уверенные, влажные — заставляли мою реальность сужаться до чувственного огня, до наслаждения!

Кай не спешил. Он просто был рядом — его тяжёлое дыхание, его губы на моей шее, его пальцы, скользящие вдоль груди через ткань, — это было нежно, опасно и безумно возбуждающе. Я чувствовала его возбуждение — твёрдое, несдерживаемое, живое. А ещё… он покусывал меня, нежно прикусывал зубами кожу! Запястья, шея, губы, грудь!..