Командор поджал губы.

— Не может быть столько совпадений. Мне сказали, что выкрали тебя по ошибке. Но именно тебя я забрал с аукциона. Именно с тобой у меня самый низкий процент совместимости из всех, о которых я только слышал. Именно тебя я впервые ударил электричеством без своей на то воли. И помимо того, что именно тебя отправляют шпионить за мной, сейчас опять же — именно ты, мой сосуд, оказываешься… девственница. То есть я не могу тебя использовать! Это не подходит ни под одну теорию вероятностей.

Он явно злился, и чтобы не бесить ещё больше, не стала заострять внимание на этом слове. Использовать… Так он сказал. Но также я понимала, что, наверное, он прав. Я стала пешкой в чьей-то игре. О которой сама и не подозреваю. И он кажется, тоже. Вот только делает ли это нас союзниками? Что-то не очень похоже. Союзников не собираются брать силой…

Я вздохнула. И решила, пока вообще есть возможность, объяснить ему и другое.

— Я не собиралась врать тебе на счёт того мужчины. Просто он… угрожал мне. Сказал, что родственник императора и может забрать меня у тебя, а потом отыграться, если я тебе расскажу. И ещё просил шпионить за тобой и докладывать ему обо всех странностях. Сказал, что найдёт способ видеться со мной, чтобы получать информацию, даже если я буду заперта тут. Но я не сказала! Я ему ничего не сказала про твои проблемы с контролем или про нашу совместимость. Сделала вид, что ничего не знаю, и он поверил. Я просто… боялась. Понимаешь? Я и тебя боюсь. И его. Я всех тут боюсь. Неужели это так сложно понять? — на мои глаза навернулись слёзы, впервые за это время здесь. Но они были совершенно искренними. Как я устала!

Стало так горько. Так обидно! И правда очень страшно. Тяжело жить в постоянном напряжении. Кажется, я больше не выдерживаю…

— Ты правда поверила, что кто-то может забрать сосуд до истечения срока? — он без сочувствия или хотя бы участия спокойно взирал на меня.

— Разве нет? Он сказал, что раз мы с тобой… Ну, не успели… То я ничья…

— ЛОЖЬ. Ты уже моя. Все об этом знают. Чтобы подтвердить право, мне нужно взять тебя. Да. Но никто не может забрать сосуд у рай-ши. Никто. Только я сам могу вернуть. Другого способа нет.

— Я не знала. О таком мне никто не говорил, поэтому да, я поверила. Только поэтому обманула. Но не собиралась шпионить… Скорее продолжать обманывать его, что ничего не вижу и не замечаю в тебе, — выложила как на духу свои планы.

Командор качнул головой и уже привычно поджал губы.

— Больше так не делай. Никогда, — отрезал. — Я должен знать всю правду. Во что бы ты там не поверила.

— Хорошо. Поняла. Как скажешь, — кажется, от моей покладистости он немного смягчился.

А мне снова приходилось переступать через себя, пасуя перед его физической силой и возможностью меня уничтожить. Как бы ни хотелось поплакать и расклеиться, я должна выдержать. Должна выжить. И придумать что-то, чтобы покинуть это жуткое место. Сдаться всегда проще…

— А теперь нам нужно что-то решить с твоей этой… девствен-н… — он нахмурился, видимо, не понимая, как это назвать.

— Девственностью, — подсказала и, только было выдохнув, напряглась вновь.

Глава 7

Пережить повторный осмотр врача мне всё же не пришлось. Сначала мы дошли до медблока вместе и он даже не своём языке что-то там объяснял рай-ши в белом. Лишь одно слово звучало на моём языке, заставляя меня краснеть. В их языке даже нет определения невинности! Варвары…

В этот раз командор никуда не ушёл. И потому, когда мне предложили взобраться в кресло, к которому я поплелась понуро, не решившись возразить снова, остановил меня и переспросил сам несколько раз у местных, видимо, уточняя, что именно требуется. А затем побагровел.

Кажется, идея, что в такой позе меня будут рассматривать другие, его вывела из себя. Он крепко сжал кулаки и с низким рычанием потребовал что-то у врача. Тот стушевался.

Меня же командор схватил за руку и не позволяя и шагу ступить к креслу в то время, пока они шипели друг на друга, что-то выясняя. Закончилось всё тем, что ещё немного что-то обсудив, командор повёл меня обратно. А врач дал ему какую-то таблетку в небольшой колбочке.

— Что там? — решилась спросить, только когда мы оказались вдвоём.

При других я молчала и не поднимала головы лишний раз, изо всех сил стараясь показаться послушной и следующей правилам. Идиоткой я не была и прекрасно понимала, что любое моё отступление от правил будет камешком в его огород — скажут, что не может даже женщину держать в узде. Как он тогда со мной поступит, сомнений не было. Поэтому я всеми силами играла роль, надеясь, что ему не надоест моё иное поведение за закрытыми дверями.

Хотя если так вот рассудить… Не только сосуды заперты со своими рай-ши в каютах. Те тоже вынуждены выбирать женщину не по чувствам, а по подходящим генам. И им тоже нужно делить с ней постель, потому что так нужно — это правило. И может быть там, в других каютах, тоже не везде так уж ужасно… Им же, наверное, тоже хочется с кем-то поговорить, кому-то довериться… а перед друг другом они стараются выглядеть как каменные изваяния…

Ну или я так себя успокаивала, надеясь, что это место чуть менее ужасно, чем кажется на первый и второй взгляд.

— Обезволивающее и регенерирующее для тебя, — бесстрастно отозвался командор.

— Значит, ты решил… сам?

— Я не могу допустить, чтобы тебя касались другие так . Это следовало сделать до того, как тащить тебя на аукцион. С сегодняшнего дня об этом позаботятся с другими. Нельзя рисковать жизнью сосудов. К тому же наша медицина позволяет провести эту процедуру как раз пока сосуды перенастраивают под наши условия. Но с тобой придётся