– Ну… – замялась та, держа за рукав своего более скромного молодого человека, восторженно глядящего на президента, – мы, пожалуй, пойдём.

– Хорошо. До свидания, Одри, хорошего вам дня. Приятно познакомиться, – ответил Уайт и прошёл к лавочке, с удовольствием плюхнувшись на неё. О, суставы, как жаль, что он не на Марсе.

– Господин Президент… – обернулась Одри. – Спасибо Вам, огромное.

Он улыбнулся. По интонации был понятно, за что его благодарят. Вот только он не считал это своей заслугой.

– Деда, а в космос теперь тоже все смогут полететь? – спросила севшая с ним рядом Эбигейл, когда парочка удалилась, о чём-то перешёптываясь. – Любая девочка из любой страны? И на другую планету?

– Конечно же, внучка. В этом и смысл равенства, – ответил он, протирая очки заученными наизусть за много десятилетий движениями.

– Даже я смогу? – она заглянула в его глаза. Держа очки в руках, Артур видел её слегка размытой, но умоляющий взгляд ребёнка не разглядеть было невозможно. Вот ведь старый дурень! Ты даже не знал, о чём мечтает твоя собственная внучка! И как ей ответить?

– Ты?.. А ты не хочешь сначала вырасти и выучиться? – он нацепил очки обратно на нос и постарался придать лицу серьёзное выражение, как если бы принимал экзамен.

– Обязательно. Когда я стану учёной, я полечу на Марс и буду участвовать в научных исследованиях. Я буду биологом. Биофизиком. И стану заниматься проблемой голода, – выпалила она, все так же пристально глядя на него. Но… – Эби замялась. Вот оно, то самое «но», ради которого девочка, вероятно, и попросила его о сегодняшней прогулке. Артур заранее вздохнул.

– Но?.. – уточнил он, готовясь к серьёзному разговору.

– Но я бы хотела слетать на Марс уже этим летом, деда. На каникулы, – её глаза были полны надежды. Ну как ей отказать? С другой стороны, может ли он пользоваться служебным положением, чтобы организовывать частную экскурсию, да ещё и на столь длительный срок?

– А что сказала мама? – подобный аргумент должен, обязан подействовать.

– Мама сказала… Она ничего не сказала, она ещё не знает, – Эби потупила взгляд. – Но она обязательно разрешит.

– Я поговорю с ней и с папой, – серьёзно ответил Уайт. – И если они оба разрешат, я посмотрю, что можно сделать.

Эби обняла его так крепко, что он на миг забеспокоился, не воспримет ли браслет Кен-Шо это как атаку. Ну посудите сами, как можно ей отказать? Конечно же, родители отпустят её на Марс, если он попросит. Конечно же, он их попросит.

* * *

Раз уж он выдернул Шана и Джессику из Лондона, где те последнее время работали, то было бы грешно не собрать старых друзей за ужином на крыше комплекса Согласия. После решения всех рабочих задач и разговора с сыном и невесткой, которые, само собой, повздыхав, согласились на особые каникулы Эби, он поднялся туда ровно к восьми вечера. На крыше был разбит небольшой сад с павильончиками, окружавший малую сцену. Один из выходов лифтового холла вёл сразу туда – к излюбленному месту отдыха послов, сотрудников КАС и администрации. С другой стороны располагался выход на посадочную площадку для вертолётов и шаттлов. Прямо отсюда Уайт мог, бросив всё, умчаться туда, где его кости перестанут ныть и где его не будут звать «Господин Президент».

Пройдя в один из павильонов, там, слава богу, не было вездесущей охраны, он подошёл к столику, где уже уютно устроились с бокалами вина его друзья.

– Артур! – Джессика вскочила и обняла его. Ну, ну, потише, милая, а то можно и расплакаться.

– Доктор Уайт, – улыбнулся Шан, протянув руку, когда мисс Хилл наконец его отпустила. Чжоу всегда был более сдержан, но Артуру показалось милым то, что друзья в первую очередь помнили о его сущности, а не титуле.

– Я рад вас видеть. Очень рад, – пробубнил он, пожимая руку Шану и садясь в свободное кресло. Откуда ни возьмись нарисовался официант, наливший ему бокал зинфанделя. Они давно изучили его вкусы.

– Расскажите мне о себе, прошу вас. Я вас так редко вижу.

– Ну как мы… – уютно усевшись, закинув ногу на ногу и снова взявшись за бокал, защебетала Джессика. – Вы же знаете, что мы уже трижды были на Марсе, работали там, каждый раз по году. Много дел. Потом перерыв на Земле, чтобы не отвыкнуть от гравитации и заняться уже внедрением на местах. Вот и сейчас мы в Лондоне, но по работе мотаемся по всей планете, вместе с большой группой физиков занимаемся новыми энергокомплексами.

Это Артур знал и понимал прекрасно. Семь новых энергостанций строились сейчас по всему свету. Точки выбрали по результатам конкурса. Одна – в Берлине, на всю Европу и Россию. Одна – в Нанкине – на всю восточную Азию. Одна – в Сиднее, одна – в Лахоре, одна – в Найроби, одна – в Рио и одна – в Филадельфии[6].

– А ещё мы успели пожить в Пекине, с моей сестрой Лин и её семьёй, – добавил Шан. А когда это им удалось?

– Подождите, – он поставил бокал на стол, – я что-то не припоминаю, чтобы вы были в Китае…

– Это после прошлого прилёта, – пояснила Джессика. – Моя мама тогда сказала нам, что несправедливо по отношению к семье Шана, что мы её почти не видим, и больше года мы находились там. Я весь Китай исколесила! – закончила она на торжественной ноте. Ну надо же. Сколько же они не виделись?

– Я даже не знал… То есть мы не общались уже…

– Три с половиной года, Артур, – развёл руками Шан. – Мы как раз вместе с тобой провожали первых поселенцев на Конкордию, отмечали начало пути, желали успехов нашим ребятам. А потом улетели на Марс, и вот с тех пор не виделись.

Боже, он слишком стар для всего этого. Годы летят так незаметно.

– Тем больше поводов пообщаться. – Уайт вновь поднял бокал и чокнулся с ними обоими. – Расскажите-ка лучше о личных планах. Я ведь помню вашу свадьбу шесть лет назад. Вы уже решились на ребёнка?

Джессика смутилась, а Шан тихо кашлянул, взглянув на неё.

– Нет, нет, если это неподходящая тема – давайте не будем говорить об этом! – поспешил исправиться он, истолковав знаки таким образом.

– Да нет тут ничего запретного для беседы, Артур… – тихо сказала Джессика. – Скажу просто: мы пытаемся. Но пока что не выходит. Думали пообщаться с врачами Кен-Шо, но как-то стыдно просить для себя.

– Понятно. Но… не стыдитесь. Вы столько всего сделали для человечества, думаю, это не будет считаться привилегией, – ответил