Но истребители меня игнорировали, роились вокруг торчащего куска базы, будто пытаясь оценить повреждения. И разлетевшиеся метеоры проходили мимо. Везучая это оказалась «пчела», жаль такую терять, стоит привести на базу…

А если я всё же пальну последними снарядами по истребителям?

«Славик. Славик, не дури!»

Я вывел на экран свою позицию, скорость и вектор движения относительно Каллисто, оставшийся запас кислорода и рабочего тела в баках. Замерцали сменяющиеся цифры — искин искал траекторию возвращения, пытаясь согласовать все факторы.

Ну безнадёга же, не выберусь!

Искин вывел на экран курс.

Некоторое время я смотрел на него, потом включил связь с базой. Сказал:

— Каллисто, я синий-два. На Гималии обнаружена база вонючек. Был бой. База частично выведена из строя. Все наши кроме меня погибли. Есть шанс вернуться, сбрасываю вам свой курс. Ждите через трое суток.

Подумав, я добавил:

— Буду спать, экономить кислород.

Приложился к соску и сделал пару жадных глотков.

Я действительно спал.

Не трое суток подряд, конечно. В первый раз проспал часов двадцать. Проснулся от боли, расстегнул костюм и обнаружил, что левая нога у меня посинела ниже колена и распухла. Я сломал обе кости в голени и явно со смещением.

Порывшись в аварийном комплекте, я не нашёл никаких лекарств, только плитку шоколада, дыхательную маску, перочинный нож и одну-единственную таблетку с массой предостерегающих надписей на всех языках.

Надо же! А я и не знал, что в комплект входит средство для эфтаназии, как это деликатно называли. Наверное, говорили когда-то на занятиях, но вылетело из головы.

Перочинным ножом я срезал с себя трусы — снимать их было бы слишком болезненно. Прослушал короткий ответ с базы — мне желали благополучного возвращения. Никаких расспросов, никаких ободряющих слов. Если первое мне понравилось (стало ясно, что вернувшиеся пилоты всё рассказали), то второе — не очень.

Таблетку для возвращения «экспрессом» я спрятал обратно, зато напился обезбола и снова уснул. Увы, ненадолго.

Так прошло двое суток. Нога разбухала всё больше и больше, к тому же пальцы на ней перестали шевелиться, и я их не чувствовал. Искин сообщил, что запас обезболивающих препаратов подходит к концу, я стал тянуть с новой порцией, пытался смотреть кино, обсуждал с Борей наш краткий визит к вонючкам. Но Боря отвечал односложно, фильмы не увлекали, а попытавшись что-то почитать я минут пять тупил, глядя в первую страницу.

Примерно за десять часов до подлета к Каллисто я тихо подвывал от боли в ноге и гонял искина, просчитывая все возможные режимы полёта. Ничего хорошего не получалось. Даже если бы я сжёг остатки рабочего тела в форсажном режиме, к базе я подлетел бы через три часа после того, как кончился кислород.

Ну, не удался подвиг. Придётся долго и мучительно задыхаться. Или сожрать злую таблетку из НЗ.

И надеяться, что мои опасения напрасны, я очнусь в восьмой тушке и нога у меня болеть не будет.

Я снова приложился к соску, надеясь получить хотя бы снотворного. Но судя по вкусу, осталась лишь простая вода.

В этот момент и ожил передатчик.

Сигнал был слабым, но явно шёл с близкого расстояния.

— Слава? Синий-два?

— На связи, — я уставился в экраны. — Кто это?

Голос был знакомый, но мозги едва работали.

— Не узнаёшь? Это Эрих.

— Ты где?

— Совсем рядом.

— Как я рад тебя слышать! — искренне сказал я.

И как же мне не пришло в голову, что база может выслать ребят навстречу!

— Привет, Эрих! Привет, Памела! Привет, Лидия!

— Девчонок нет, я один. На «пчеле» вылетел.

— Зачем? — не понял я.

Эрих молчал.

Почему я его не вижу?

У него отключен ответчик и он в режиме маскировки? Но зачем?

Я защелкал переключателями, запуская режим активного поиска. Вывел на экран меню, стал сканировать диапазоны.

— О, теперь ты весь светишься, — весело сказал Эрих. — Что ж, не бери в голову.

Я тоже его увидел. «Пчела» летела прямо за мной, в каком-то десятке километров. Значит, он давно меня заметил и аккуратно зашёл в хвост?

— Эрих, о чём ты? — спросил я.

— Таков расклад, — ответил он очень серьёзно. — Ты не вернулся на Каллисто, Слава. Понимаешь? Затерялся в космосе. А квантовая запутанность не сработала. Редко, но бывает. Думаю, тебя даже наградят посмертно.

— Ты скотина, — сказал я беспомощно. У меня даже противоракет не было, чтобы попытаться отстреляться. И щенов, что прикроют собой. И ракет, чтобы стрелять. И запаса хода, чтобы попытаться сбить его «пчелу» десятком оставшихся снарядов.

— Ничего личного, таков приказ, — сказал Эрих. Помолчал и добавил: — Хотя вру конечно, личное есть. Ты мне не нравишься, сам знаешь. И все знают. Потому меня и попросили.

— Так почему не стреляешь?

— Может ты помолиться хочешь? — как ни странно, но мне показалось, что он сказал это искренне.

— Некому мне молиться, — я рванул руки на себя, переворачивая истребитель.

У меня оставался всего десяток снарядов в пушке, но случай — это случай, всегда есть шанс…

— Значит не хочешь, — решил Эрих в то мгновение, когда его снаряды уже мчались к моему истребителю.

Конечно же я не успел развернуться и не успел увидеть кравшийся за мной истребитель.

Вольфрамовые иглы прошили мою везучую «пчелу» в нескольких местах и одна из них, наверное, попала в голову.

По крайней мере я умер мгновенно.

И нога перестала болеть.

Глава 22

22

Голова была тяжелая, но ничего вроде как не болело. Я сидел на табурете и смотрел на столешницу.

Жив? Да.

Но это не я, не моё тело. Это тот, старый, «земной я». И сила тяжести — земная.

— Не клеится!

Я поднял взгляд.

Человека, сидящего напротив, я знал. Генерал-майор, с которым говорил в кабинете вскоре после появления ангелов. Только сейчас одетый не в форму, а в старую футболку с растянутым воротником и домашние брюки. Лицо у него раскраснелось, вспотело, он явно сердился, но вроде как не на меня.

На столе между нами стояла початая бутылка коньяка с надписью «Sanctum», пустые рюмки, блюдце с нарезанными дольками лимона, тарелка