Но после этого заметила, что лицо Антона заметно загорело.

Настя молниеносно открыла сумочку и достала зеркало:

— И я тоже…

Подчиняясь, управляю

Настя молча протянула зеркало Антону. Тот, ничего не понимая, взял предложенную вещь и машинально посмотрел в неё. Юноша чуть не отбросил зеркало. Ему показалось, что оттуда на него смотрит какой-то красный чёрт — это Антон успел так здорово загореть. Видимо, на яром египетском солнышке…

— Фигня какая-то, — сказал он Насте, одновременно рассматривая её лицо. — Слушай, а ведь и ты красная… Ты тоже загорела!

Настя кивнула. Она уже знала это.

— Я думал, что задремал, и приснилось там что-то. А, оказывается, всё было по-настоящему! — продолжил Антон. — Но ведь такое невозможно!

Настя поняла его полувопросительный и полуотчаянный тон. Но она по-прежнему не знала что сказать Антону в ответ. Только молча пожала плечами, показывая взглядом, что она вместе с ним, но… Студенты ещё раз вместе пожали плечами и решили вернуться к лекции.

— Один из законов Организмики звучит так: «Подчиняясь, управляю», — тем временем торжественно произнёс старец Кулик.

Весь его вид был традиционен, то есть такой же, каким он был всё время, пока читал эту странную лекцию. Казалось, что старец Кулик даже и не подозревал о каких-то «таких» событиях, которые несколькими минутами ранее происходили со всеми этими студентами.

Студенты ждали ответа. Но старец Кулик, полностью поглощённый чтением лекции, принялся объяснять работу названного им закона:

— Напомню определение понятия «организм»: организм — любой набор информаций, ограниченный управляющей матрицей. Из этого определения следует, что любая информация может находиться в одном из двух состояний. Она может либо входить в организм, либо не входить в него.

О-о-о-о, как тяжело возвращались мозги из Древнего Египта. Казалось, что они, залипшие в жаркой стране, тянулись, как только что сваренная карамель или серьёзно разжёванная резинка, и в лектории от этого стоял такой скрежет, что здание чуть ли не разваливалось.

— Но может быть и третье состояние, — подлил масла в огонь непонятности Вейзель.

— Да, с учётом третьего постулата, — просто согласился старец Кулик.

Он напомнил измаявшимся студентам, что именно этот постулат определяет — всякий организм является составной частью организма более высокого уровня.

Эти несколько слов студенты уже усвоили до автоматизма. Они давно стали себя ощущать частью какого-то организма. Может быть, даже частью того коллектива, который самостоятельно сложился в этом лектории. И каждый себя ощущал так, словно он какой-то электрон и в таком виде входит в атом. Или атом, который входит в молекулу. Или молекула, которая входит в состав макровещества. Или вещество, которое входит в тела…

Не давая мыслям студентов сильно расползтись по случайным и надуманным образам, старец Кулик сделал новый акцент. Профессор словно прочитал эти образы и, как спасательный круг для разбредающихся мыслей, протянул вполне отчётливую формулировку следствия постулатов Организмики: «неживая материя» не может существовать вне какого-либо организма, всегда найдется организм, частью которого является данный объём «материи».

— Отсюда понимаем, всякая информация является частью организма, то есть входит в какой-либо организм, — закончил старец Кулик, уверенный, что всем всё стало ясно.

Однако студенты молчали. Это был верный знак, что только что озвученная часть лекции не долетела до их восприятия. Эйн Вейзель тяжело посмотрел на студентов, понял, что они ничего не поняли, и поинтересовался у коллеги:

— И в чём же суть объявленного вами закона?

— В том, что как составная часть организма всякая информация испытывает на себе воздействие управляющей матрицы данного организма, заставляющей данную информацию подчиняться интересам управляющей матрицы, — принялся разжёвывать старец Кулик.

— А в случае неповиновения?

— Если же какая-либо информация не повинуется воле управляющей матрицы, то такая бунтующая информация будет заменена новой информацией, лояльной по отношению к управляющей матрице.

Появление бунтующей информации заметно оживило интерес к происходящему. Наконец-то, вроде бы, взаимопонимание стало налаживаться.

— Приведите примеры, — пользуясь моментом, повернул к диалогу Вейзель.

— Примеры? — переспросил старец Кулик, собираясь с мыслями; он несколько секунд посоображал, а затем неожиданно произнёс: — Пожалуйста! Антон, приведите пример!

И действительно, при хорошей наблюдательности примеры бунтующей информации и методов борьбы с ней можно было найти везде. Несмотря на неожиданность поручения, юноше даже не пришлось сильно включать фантазию:

— В политике это институты импичмента, отставок, перевода на другую работу и так далее. В бизнесе и экономике — это институты увольнения, сокращения и так далее. В биологии — это система лейкоцитов, иммунная система и ряд других систем. В религии — это институты еретиков, ведьм, вероотступников, проклятых, бесноватых и так далее.

— Прекрасно! — согласился Вейзель, пристально всматриваясь в глаза Антона, и, уже обращаясь к коллеге, продолжил вопрос: — А если процесс подчинения информации воле управляющей матрицы происходит в приемлемом для последней виде?

— То управляемая информация приобретает для себя все блага системы, принявшей её в подчинение, — ответил старец Кулик.

— Хорошо, — подытожил Вейзель, — а теперь расскажите подробнее про механизм работы названного вами закона.

— Механизм таков, — ответил старец Кулик и подробно рассказал как работает закон «Подчиняясь, управляю».

Выяснилось, что судьба «одинокой» информации кардинально изменяется, когда эта информация находит себе «хозяина» и подчиняется ему. То есть происходит иерархическая идентификация «одинокой» информации. После того как «одинокая» информация нашла себе «хозяина», она, встречаясь с аналогичными информациями своего уровня, действует уже от имени «хозяина» и поэтому имеет ряд преимуществ перед другими информациями, не нашедшими такого «хозяина».

И поскольку обе информации — и нашедшая «хозяина», и не нашедшая его — являются частями одной и той же системы либо разных систем, вопрос о результате их встречи состоит только в том, в какой иерархической расположенности они действуют друг относительно друга.

— Вопрос об иерархии — старый вопрос, но он понятен в общих чертах, — ответил Вейзель. — Нас интересует конкретика!

— Вот она, — бойко ответил старец Кулик. — Из возникшей иерархии между организмами просматривается ряд следствий, применяемых в разных областях науки.

— И снова прошу вас представить примеры.

В политике это институты чиновничества, ветвей власти, фискальных органов. Точнее, их действия по отношению к понятию «народ». В бизнесе и экономике это институты карьерной лестницы, филиалов, дилеров, дистрибьюторов, сегменты рынка и так далее. В биологии это институты желаний, удовольствий, голодания, закаливания, тренировки, гигиены и другие. В религии это институты иерархов и паствы, святых, пророков, блаженных и др.

— То есть вы хотите сказать, — спросил Вейзель, что таким образом любой организм будет всегда находиться в том или ином подчинении у некой управляющей матрицы?

— Именно так! — ответил старец Кулик. — К тому же, если быть точным, организм всегда находится в многоуровневом подчинении.

— То есть?

Далее выяснилось, что на организм действуют различные иерархические управляющие матрицы. Или иначе можно сказать — организм одновременно входит сразу в несколько функционирующих систем. При таком перекрёстном подчинении самому организму зачастую остаётся всего лишь одна степень свободы. Она предписывает организму оказаться в наивысшей степени подчинения, возможной для этого организма. Если такое подчинение выстраивается, то подчинённый организм получает наивысшую степень управления подобными себе организмами — теми, которые теперь оказались ниже его в иерархии подчинения.