А. А. Тюняев
ДУША МЕХАНИЗМА
Киберпанк, философское фэнтези, футурология, научная фантастика, мистика
Роман
© Тюняев А.А., 2018.
© Белые альвы, 2018.
Начало
— Представь, ты держишь струну за один её конец и перемещаешь его, формируя различные колебания. Тело струны движется следом. Давит на воздух. И создаёт из его молекул звуковую волну. А иногда и музыку.
Так же работают голос, игла звукоснимателя при прослушивании грампластинок, динамик, поверхность которого сжимает воздух и превращает его в звук. А мы формируем сигнал, заставляющий этот динамик работать.
Земля — это почти воздух. Она — твёрже. Но и её тело формирует такая же волна. А сигнал приходит оттуда — из недр превышающего разума, из глубин непостижимой машины, из шестерней механизма, не отвечающего нашим обычным представлениям. Он велик по размерам. Но принципы… Они в нашем мире всегда остаются обычными. Иначе не существовало бы никакого воздействия…
Хочешь посмотреть, как волна воздействует на вещество? Хочешь увидеть, как под твоим голосом оживает мёртвая материя? Это несложно. Возьми лист бумаги, насыпь на него соль и пой. Громче! Громче!! Громче!! Видишь, как крупинки соли стали оживать. Это ты и я. И я, и ты — песня, которую поёт великая машина по имени Бог.
У неё миллионы колёс. У Него миллиарды голосов. А над ними — авторы всей композиции. Ещё выше те, кто создал и самого Бога…
Ты думаешь, что мы — молекулы, прыгающие в такт желаниям Механизма? Да. Так и было. В прежние времена. Механизму не хватало ресурса, которым бы он влиял на свою песнь. Но теперь… Теперь всё изменилось!
Человек, двигаясь подобно слепцу, смог не только разбить себе лоб, но и этим бесконечным множеством ссадин и ран он осознал принципиальную схему работы Механизма.
Да. Есть главный центр. Да. Он издаёт команды и формирует приказы. Но шестерни Механизма оказались мертвы. Они крутятся. Они трутся. Но только и всего! А где искра интеллекта? Разума?! Жизни? Её нет и не может быть до тех пор, пока каждое колесо не получит хотя бы толику свободы и воли.
Ты представляешь шестерёнку с внутренним интеллектом? Нет?! Да?! Так, вот это — мы. Сверх тех химических элементов, которыми Механизм наполнил наши тела, в один прекрасный день мы получили что- то ещё. Ранее не существовавшее. В нас. Мы получили душу…
Заимев её, мы стали такими же, как Он. Мы обрели голос! Который Он может услышать. Мы стали говорить. Мы стали петь. Сами! У нас появилась собственная песнь! И вот тогда Бог услышал нас, и мы стали почти счастливы…
Но это было вчера. Сегодня появились те, чья песнь заставляет колёса Механизма крутиться по- иному…
Пролог
«Все структуры физического мира — не что иное, как майя, или "одно лишь" сознание».
Древняя мудрость
— Бабуль, как здорово ты вяжешь! — похвалил старушку Антон — юноша лет девятнадцати. Он подошёл к ней, поцеловал в щёку и, заворожено наблюдая за суетой спиц, задумчиво добавил: — Ловко у тебя получается спицами орудовать. Клубок — один, нитка — одна, спицы — две, а в результате получается великолепный платок!
— Антоша! Ты куда так рано? — в ответ проскрипела бабушка, рассматривая своего повзрослевшего внука в смотровые щёлочки, образовавшиеся поверх немного опущенных очков.
— На пару. У нас сегодня «философия» начинается. Хочу послушать с самого первого занятия, — Антон опустил глаза, надеясь, что бабушка не заметит его волнения.
— Философия, говоришь?.. — полувопросительно повторила бабушка. — Ну, беги, беги…
Уже выходя из комнаты, Антон остановился и на мгновение призадумался.
— Бабуль, дай-ка я сниму, как ты вяжешь. Если будет скучно на паре, хоть поучусь вязать. Или, может, поучу кого, — немного мечтательно произнёс юноша.
Антон направил объектив на то самое место, где две спицы встречаются друг с другом. Там — в проникновенном танце и в бескомпромиссной борьбе — всего из одной простенькой нитки неимоверным образом рождается полотно причудливого узорчатого платка.
Антон любил наблюдать за этим актом волшебного творения. Ему казалось, что из-под бабушкиных спиц рождается какой-то особенный, своеобразный и вполне одушевлённый мир.
Но сейчас юноша даже и не догадывался, насколько близко он подошёл к истине.
Глава 1. Философия
«Ничто в супраменталъном смысле в действительности не является конечным; это основано на чувстве всего в каждом и каждого — во всём».
Шри Ауробиндо, индийский философ
Оступиться на ступенях
Спрыгнув с протёртой подножки боязливо дребезжащего троллейбуса, Антон спортивной пружинистой походкой быстро преодолел остаток расстояния до здания института. Уже оказавшись на его ступеньках, он заметил Нону.
Эта девушка безумно нравилась Антону.
Но не сейчас!
Во всём дорогом и чёрном, она показалась из такого же чёрного наглухо тонированного внедорожника, у которого единственным цветным пятном нагло выделялась статусная синяя «мигалка».
Нона обернулась, захлопнула дверцу машины и что-то сказала тому, кто оставался в салоне. После этого с весёлой и победной улыбкой девушка направилась вверх по ступеням к дверям института. То есть в сторону Антона.
— Привёт! — Антон, сгорающий от счастья обожания и от ненависти ревности, открыл ей дверь и пропустил девушку вперёд.
Она, молча и очень сухо, кивнула. Даже не смерила его пренебрежительным взглядом. Юноша в очередной раз почувствовал себя пустым местом. Или, скорее, неким портье, поставленным здесь специально только для того, чтобы отворить ей эту проклятую дверь.
Ревность, чередующаяся с ненавистью, подкатывали к разуму юноши толстым полосатым удавом. Каждым ползучим движением на самообладании Антона затягивалось очередное чешуйчатое и холодное кольцо.
Очень скоро стало нечем дышать.
И тут юноша почувствовал, как холодная ярость окатила его с ног до головы. Кулаки напряглись и самопроизвольно сжались ещё сильней — до хруста костей.
Но ещё через мгновение всё кончилось.
Как обычно…
Ярость сменилась бессильной злобой. Злобой на неё, Нону. Антон оглянулся, ища обидчика, но и его «членовоз» давно уже испарился.
— Понятно, — едва выдавил из себя юноша.
Он сделал рядом с Ноной несколько шагов и снова попытался постучать по этому никогда не тающему «айсбергу».
— Дружишь с простым «лесником»? — съязвил Антон и стал всматриваться в ледяное лицо девушки. Заметив, как вопросительно чуть дёрнулась её бровь, юноша пояснил: — Который умеет хорошо «пилить»…
— Антон! — отвалился от «айсберга» крохотный звенящий кусочек льда. — Не надо изображать из себя тротуарную плитку.
— Заплёванную? — ожесточился Антон, снова откровенно разозлившись на отсутствие у объекта своего обожания хоть какого-то намёка на уважение к себе.
— Нет! — словно тореро, размахивающий плащом перед мордой разъярённого быка, Нона взмахнула очередной порцией издевательств и через секунду, не дав Антону опомниться, произвела финальный укол: — Под которую ничто не течёт.
Антон еле устоял на ногах.
Удар, нанесённый ему в самую душу этой полутораметровой змеёй, едва достигавшей пятидесяти килограмм, поверг юношу в самый настоящий технический нокаут.
Антон всё ещё оставался в стойке, а какой-то далёкий и неразборчивый голос начал обязательный в таких случаях отсчёт: «Один, два, три…».
Тусклый свет учения
Лекция должна была уже скоро начаться. Каким- то образом добравшийся до аудитории Антон восстановился и с огромным трудом настроился на тяжкий процесс получения знаний.
