Казалось, у неё было дело для всех и каждого. Подчинённых она помнила поимённо и не отказывала себе в удовольствии придумывать экстравагантные прозвища, как она сама объясняла, для простоты запоминания.

Раздевшись до невыразительного нижнего белья, Экса с ехидной улыбкой наблюдала жеманство старпома, будто наслаждалась чужим смущением.

— Ты мне неинтересен и не мечтай, — хохотнула она. — Как видишь, я обрубок человека. У меня нет детородного органа. Так что, давай, снимай костюм и посиди здесь тихо. Я быстро.

— Могу узнать, почему вы ходите в таком наряде? — позволил себе вольность подчинённый.

— Можешь, — согласилась Экса.

Она замолчала, забрав штаны у бедняги.

— М-м?

— Сколько раз говорила, мычат коровы в загонах, а вы должны говорить иначе.

— Разрешите узнать?

— Разрешаю. Узнавай. Сам.

Экса усмехнулась, застёгивая сложные клепки рубашки искусственными механическими пальцами.

— Давайте, я, — сжалился старпом, поняв, как сложно ей это даётся.

— Мне проще орудовать насадкой–скальпелем, чем разбираться с одеждой. Поэтому и ношу то, что удобно накинуть. А так как подобной одежды у меня мало, одни официальные костюмы, вот и затаскала в край.

— Так вы только скажите, мы закажем вам гардероб.

— Нет уж, я вас знаю, за все мои шутки отыграетесь на мне всякими гадкими надписями на спине.

Обнажив настоящие чувства, она и не ожидала услышать в ответ целую балладу.

— Да мы! Мы никогда! Мы же все вас очень… уважаем! — поняв, что наговорил много сгоряча, старпом совладал с лицом и смущённо опустил взгляд к голому торсу и нижнему белью.

— Зачёт по физподготовке кубиками сдаёшь? — пошутила адмирал, продолжая забавляться из-за сложившейся ситуации.

— Никак нет.

— А мог бы.

Хохотнув в голос, Экса протянула руку, помогая подчинённому надеть на неё китель.

— Скажи лучше, есть ли ко мне кто на замену протезов? Или все боятся, что я буду ворчать?

— Никак нет, все ждут окончания исследования по синтетическим костям.

— Да, знаю. И всему виной кража технологий. Учёного похитили прямо у нас из-под носа, мистера Волкова вытащили с военной базы. Мне приходится теперь его заменять. Но даже моих знаний и навыков маловато, чтобы закрыть брешь в исследовании. Я попросту не знаю, как ускорить процесс синтеза. А получать в год по чайной ложке — это ничто. Мы, конечно, выращиваем ксенонуклеиновую кислоту в реакторе, но скорость воспроизведения человеческой кости в лабораторных условиях не сопоставима с человеческой жизнью. Максимум палец или два.

— В таком случае, мне кажется, на Совете могут сообщить нужную информацию. Например, где сейчас скрывают учёного?

— Если бы было так просто, — устало выдохнула гранд-адмирал. Взгляд её потускнел на долю секунды, но она тотчас присвистнула, кривя губами.

— А ногти на ногах ты не стрижёшь?

— Э…

Пользуясь отвлечением полураздетого старпома, Эксанда Д’Оверская резво развернулась и в считанные мгновения очутилась в дверях. Щёлкающие звуки протезов уже давно были привычными, она не обращала на них внимание. Волновало в данный момент другое. Будут ли на Совете шутить по поводу понижения звания — до старшего помощника, судя по нашивкам новенькой чужой формы.

«Думаю, двое точно не промолчат», — прикинула она в уме, чему и улыбнулась. Отчётливо понимая, если бы не юмор — её жизнь стала бы совсем невыносимой. И окружающие её люди без проблем понимали причину такого поведения и не обижались на временами крайне жёсткие высказывания, но несмотря на то, за ней укоренилось заслуженное прозвище — Оторва. Сама же Эксанда говорила о себе не без издёвки — Обрубок. Потому что в её понимании это была жестокая, но необходимая правда, о которой никому нельзя было забывать. А ей тем более, особенно в периоды обострения острых фантомных болей.

Дверь открылась перед её носом бесшумно, когда она прибыла на место. Помня о нежелании участвовать в долгих изнурительных разговорах, подключение к Совету велось из ближайшей шифрованной точки доступа, чтобы не утруждать военную. По сути, её зрению открылась небольшая комната единичного узла связи.

— Плохие новости, — слово взял гранд-маршал космофлота. — Преступное подполье зашевелилось. Сворачивают операционные. Скорее всего произошла утечка.

«Или они просто переезжают, — подумала военная. — Для тех, кто так активно вербовал гражданских и перекупал специалистов на бирже труда в открытую — сворачивать псевдо-лицензионную деятельность из-за утечки — слишком большие потери. Если только информация, которая может всплыть, раскроет много интересного».

— Думаете, учёного нашли?

— Ага, по частям, — усмехнулся сидящий справа от гранд-маршала. — А вы у нас теперь старпом?

— Да вот, мельчаю день ото дня, — Экса с интересом оглядела аксельбанты на белом кителе. — Красота, согласитесь? Не смогла удержаться, себе такую захотела.

— Эксанда! — рявкнул гранд-маршал. — Мы на Совете, а не на чаепитии.

— Да уж лучше второе, чем первое, пользы было бы больше, — проворчала военная. — Говорите, зачем я вам понадобилась? Конкретика. Иначе мой старпом зря получил урон по самолюбию, вы же понимаете.

Устало вздохнув, военный — седовласый старик — подвигал кустистыми бровями, прежде чем признаться:

— Мы вынуждены обратиться к твоему источнику. Помнится, ты забросила к Зиперам одного уголовника.

Пропустив мимо ушей последнее слово, Эксанда поняла одно. Лимиты терпения у военных исчерпаны.

— Что произошло?

— Мы боимся, как бы учёного не убили. Он уже давно в плену и о нём нет вестей.

— А мне кажется, он трудится, не покладая рук, просто сейчас результаты его деятельности достаются тому, кто этого не заслуживает.

— Откуда такая уверенность?

— Чутьё.

Эксанда пожала плечами и не стала раскрывать источник информации.

— В конечном счёте не только у меня есть люди среди Зиперов. Как думаете, не пора ли вмешаться наконец и провести зачистку в парочке купольных городов, где предположительно может скрываться их главарь?

— И как ты себе это представляешь? Если у него есть подобная технология, что ему стоит — сменить ДНК?

— Многое стоит. Урон для иммунной системы после пересадки колоссальный, и без восстановительной терапии он никуда не денется даже из одного стерильного помещения. Допускаю, для системы он станет другим человеком, но по щелчку пальца такое не делается. Он на долгие годы станет овощем и по одному уже