Запинка в этом небольшом монологе Насти была вызвана тем, что девушка сходу не смогла определиться — является ли Бог организмом. Но и того объяснения, которое она выдала, для удивления Антона было более чем достаточно. Он, в который уже раз, откровенно восхитился интеллектом этой… красивой девушки.
Это был, пожалуй, первый раз, когда Антон заметил красоту Насти.
— Хорошо! Отрешимся от параметра «время». Допустим, мы его исключили, — продолжил первый академик.
— Тогда будем надеяться, что процесс распада Бога сможет быть инициирован изнутри него самого, — ответил второй академик.
— Но тогда возникает вопрос: результатом чет может явиться этот процесс? — спросил третий. Кстати, обратите внимание, всюду снова присутствует время. Вряд ли нам удастся так легко избавиться от этого параметра…
— Известно, что переохлаждённая вода не станет кристаллизоваться в лёд, пока не появится точка кристаллизации. Так и в инициации процесса разрушения Бога должна появиться некая «точка кристаллизации» — предположил первый.
— Но если она была раньше, то Бог уже бы кристаллизовался и вновь кристаллизоваться не сможем Если же она только что появилась, то откуда? Внешняя? — последовал вопрос.
— По определению — такой быть не может.
— Внутренняя? Вновь образованная? — прозвучали ещё два вопроса.
— Тогда снова вводится понятие «время», присутствие которого мы рассмотрели ранее. К тому же смена различных типов кристаллизации — это диалектический процесс. А Бог, как мы выше установили, — in диалектик, — произнёс второй академик, и все они вновь пришли в очередной тупик своего интересного лабиринта.
Настя снова с головой ушла в дискуссию, оставив Антону… свободно любоваться её красотой. Вообще это было непривычное для юноши чувство. Раньше ему казалось, что красавица — это непременно брюнетка с белой кожей и какого-то крохотного росы Теперь, когда он рассмотрел красоту Насти, ему стали понятно, что…
— То, что Бог — чист, говорит о его изначальном однородности! — прервал его мысли первый академик.
— Всё, что входит в структуру Бога, всё является его структурой. Никакая информация не может быть инородной или загрязняющей структуру Бога, поскольку любая информация — обязательная часть Бога.
— Тогда из понятия «чист» и «однороден», а также понятия «вне времени», следует, что Бог не имеет центра «кристаллизации», — предположил оппонент. — То есть, той точки, которая когда-либо явилась бы центром, из которого начала «кристаллизоваться» структура Бога.
— Во-первых, такой точки не может быть по определению «центра кристаллизации», который должен быть отличен от однородности, — поддержал его коллега. — Во-вторых, глаголом «быть» опять в наши рассуждения вводится понятие «время». Что, опять же, не имеет отношения к Богу. В-третьих, если бы центр был, то подобный ему может появиться вновь — но и п о определяется временем.
— Всё определяется временем! — проговорила шёпотом Настя, на секунду повернувшись к Антону. Их глаза встретились, и Антон впервые почувствовал какой-то жар к груди.
«У меня, наверное, сейчас совсем дурацкий вид», — подумал юноша, но Настя улыбнулась и прокомментировала окружающее действо так:
— Поскольку Бог не может быть организмом, значит, он не может быть неживым организмом.
Антон пожал плечами и опустил глаза.
— Кстати, вот тут нам подсказывают, поскольку Бог не может быть организмом, значит, он не может быть неживым организмом, — произнёс третий академик и добавил: — Так как понятие «неживой организм» характеризуется тем, что такой организм не имеет возможности поддерживать свою структуру в неизменном виде.
В рядах академиков наступило некоторое замешательство.
— Что же это получается? Если бы Бог являлся бы неживым, первое, что с ним случилось бы, структур;| Бога с течением времени исчезла бы? — удивился спи им же словам первый академик.
— А второе — Бог опять начал бы зависеть от времени? — продолжил вслед за ним коллега.
— Но тогда встаёт вопрос — кто создал Бога? — заключил третий академик.
Учёные снова оказались в тупике лабиринта, и нм вновь требовалось время на обдумывание.
В этот момент в дальние двери зала вошла Нона. Она не сильно заботилась о несвоевременности своего вторжения, и, когда академики прервались, чтобы по смотреть на очаг образования шума, она с благосклонностью позволила им созерцать своё красивое тело.
«Нона, как всегда…», — подумал Антон, но тут ли запнулся с определением. Он хотел было подумай, что она, как всегда, красивая, но сейчас этот эпитет к девушке явно не клеился. Антон долго подбирал в уме другой и остановился на слове «шикарная». Оно в этот момент более всего подходило к облику Ноны.
Девушка молниеносно осмотрела всех присутствующих, зафиксировала положение Антона и Насти и расположилась в пустом зале так, чтобы юноше были её видно максимально отчётливо.
— Да… По всем этим трём пунктам время запрещает операции. То есть, что у нас получается? Первое: Б» и — не был создан. Второе: Бог — не исчезаем. Третье: Бог не зависит от времени, — с глубоким вздохом подытожил раунд дискуссии первый академик.
— Если вернуться немного назад и учесть ещё закономерность Организмики, называемую «Рыбка Организмики», то мы придём к важным выводам, — тут же начал новый раунд второй академик. — Напомню суть этой закономерности: неживой организм обязательно неразумен и исключительно внешневоспроизводим.
— Тогда получается очень интересная вещь! Должно существовать такое время, когда Бог ещё не был внешневоспроизведён, — удивил собравшихся третий академик.
— Но при этом должно было существовать нечто, что воспроизвело бы самого Бога впоследствии! — добавил удивления четвёртый академик.
— А поскольку Бог не может быть организмом, значит, по этому фактору он не может быть живым, — предположил пятый академик.
— Так как только среди упорядоченных структур топа «организм» может существовать живая структура, суть которой в том, чтобы она поддерживалась живым организмом в неизменном виде… — стал возражать ещё один академик.
Но его широкий полёт мысли жёстко оборвал первый академик:
— Во-первых, неизменность вида определяется временем, а по нему операции не существуют. Во-вторых, живой организм способен поддерживать свою структуру только за счёт потребления внешней информации, а таковой по отношению к Богу не существует.
Антон хотел было сказать Насте, что она…
Но непреодолимая сила выдернула его из кресла и унесла к академическому столу, чтобы там слиться с другой своей копией и стать одним единственным Антоном.
Судебный процесс в Джаруславле
— Ну, что ж, справились. Молодцы! — с нескрываемым уважением оглядывая Антона и Настю, пронзил профессор Вейзель, после чего повернулся к старт Кулику и, может быть, даже излишне театрально добавил: — Позвольте и мне, дорогой друг, поэкспериментировать на людях!
— Пожалуйста! — так же театрально радушно раздвинув руки, произнёс старец Кулик и даже сделан небольшой реверанс.
Вейзель тут же повернулся к едва отдышавшимся студентам и, не обращая никакого внимания на их со стояние, твёрдо скомандовал:
— Назовите мне её имя!
И в тот же миг Антон, Настя, Нона и другие студенты из их группы оказались посреди какого-то ближневосточного базара. Всюду сновали грязные люди с ошалелым взглядом и безумными глазами и противно пахнущие верблюды.
— Фу! Какой вонизм, — Настя изо всех сил зажала нос рукой. — По телевизору не пахнет…
— Куда это нас теперь-то забросили? — Антон адресовал этот вопрос скорее самому себе, нежели кому-то ещё: потому что другие знали не больше него самого.
— Не знаю, — почти выкрикнула Настя, продолжая зажимать нос. — Явно восток какой-то.
— Интересно, это реальность или симуляция, как с башней, — решил подбодрить её юноша.
— Не знаю, — чуть было не улыбнулась Настя и, подумав, добавила: — С башней была не симуляция. Ты видел, как птица ему голову разнесла! Разве это симуляция?
