Однако, когда до меня дошло, призывно придвинулась к нему со словами:

— Но это не проблема. Медкарта у меня чистая, если ты переживаешь. А по поводу беременности, — не хотела, но непроизвольно потупила взгляд, — врач мне сказал, шансы родить у меня ничтожно малы. После пройденных курсов антибиотиков и прочего…

Я прикусила губу, потому что было больно об этом вспоминать.

— Понял.

Кивнул Джим. Казалось, в его поведении что-то изменилось, ушла та невероятная медлительность и осторожность. Он склонился ко мне, строя поцелуйную дорожку теперь уже от пупка и выше.

— Но знай, что бы ни случилось в будущем, я буду рад любому раскладу и поддержу твоё решение, Флория.

— Спасибо.

Одно слово. Банальное, простое, но со столькими смыслами — не передать, не выразить, не рассказать. Обняла Джима за плечи, с удовольствием дожидаясь, когда же он приступит к основному блюду. Под конец не выдержала и сама спустилась ниже, приноравливаясь бёдрами.

Долгожданный миг, приятное давление между ног, и он начал поступательные ритмичные движения — дикое блаженство, жгучий жар, неутолимое желание — и это только на старте...

— Джим, — выдохнула я от переполняющих меня чувств. Немного опомнившись, на опережение попросила: — Только не останавливайся!

Муж охотно меня послушал, ускоряя ритм.

— Пообещай сказать мне, если будет больно.

Его просьба совершенно не вязалась с происходящим.

— Ещё… — только и выдохнула я в ответ.

Но Джим, наоборот, остановился, доводя до моего сведения серьёзным тоном:

— Мне это важно, Флория.

— А мне важно, чтобы ты не останавливался, — жалобно простонала я, но тотчас сдалась, добавляя: — Обещаю.

И снова очередной барьер будто был сметён между нами. Ритм его движений ускорился. И уже несколько минут спустя я отчётливо ощутила накатывающую волну экстаза, близость бурной разрядки.

— Я почти, — выдохнула ему в плечо и лизнула кожу следом.

Напрягла ноги, чувствуя характерные пульсации, и улетела вместе с ним от сладостных конвульсий, долгожданного завершения и приятного чувства наполненности. А главное, ощущение целостности, которое сложно объяснить.

Жаль только, Джим молчал, но и я тоже не знала, что сказать. Боязнь разочарования постепенно улетучилась, уступая место пониманию правильности. Я ни секунды не сожалела о произошедшем, и сейчас приобнимала супруга и поглаживала руками. Он явно ждал моё мнение о произошедшем, но не решался спросить.

— Все было шикарно, — похвалила его я. Поймала его взгляд и заметила лёгкое замешательство.

Доля секунды, и он попытался встать, но я не отпустила. Удержала за руку.

— Что не так?

Джим промолчал. А меня задело. Вот это перепад настроений… Как вдруг догадка озарила! Неужели… он разочарован, что всё произошло так быстро?

— Тебе было мало?

Скупой кивок, прежде чем он повернулся ко мне лицом и попытался выжать из себя вежливую улыбку. Огромное облегчение затопило мою душу, всю до основания.

— Мне тоже было мало, — весело ответила ему я. — И кто сказал, что на сегодня это всё? Я питаю определённые надежды, что мы повторим.

Удивлённо вскинув брови, Джим посмотрел на меня внимательно. Я бы даже сказала предельно внимательно.

— Ты точно этого хочешь?

— Сейчас я хочу помыться, сам понимаешь, но…

Вылезла из-под него и собралась соскользнуть на пол, однако это оказалось непосильной задачей. Муж сгрёб меня в охапку и поднял на руки.

— Я отнесу.

С удовольствием прильнула к нему, обняв за шею, и снова поцеловала, но теперь уже вдоль ключицы — провела языком, будто пыталась слизать его запах. Больше всего на свете, помимо его интересной причёски, мне нравился его аромат. Мужской, мускусный и немного свежий. Надо узнать, чем он пользуется. Обычно у любых средств сильный резкий запах из-за ароматизаторов, но только не у Джима.

К слову сказать, в ванной комнате мы застряли надолго. Время будто перестало существовать. Я охотно отвечала на ласку Бойда, бесконечное число поцелуев, объятья. Гладила его, прижималась всем телом, пробовала на вкус капельки воды на его коже. А он, такой сильный, высокий и внушительный, действовал медленно, осторожно, чем иногда выводил меня из себя. Но это, наверное, потому что я сама сильно спешила. Пришлось привыкать к новой реальности, в которой мне не нужно было убегать, и был тот, кто мог меня защитить. Наверное… Во всяком случае его искреннее участие создало во мне подобную иллюзию, а как будет на самом деле — время покажет. Но сейчас полученная приятная передышка была как нельзя кстати.

Устав ждать от жизни подарков, одни тычки, я насколько отвыкла от позитивных эмоций, что для меня сегодняшний день, вечер, ночь, стали поистине самым сокровенным воспоминанием за всю прожитую жизнь. Даже пройдя отбор в «МаЁс», я так не радовалась. Или всему виной слова продюсера, опустившие с небес на землю, мол, нужно будет обязательно «отработать»? Что же это, в сущности, означало, я узнала не сразу.

Резкое желание сбежать, спрятаться в углу и закрыть уши руками возникло само собой, и я собралась в комок. Джим застыл с лейкой в руке.

— Больно? — спросил он.

До тех пор он мылил мне волосы, охотно вызвавшись на помощь.

— Воспоминания, — выдохнула я, поняв с облегчением, что всё уже в прошлом.

— Мм-м?

— Брюменз, свинья, каждый раз как его вспоминаю, паника накатывает и тошнота подступает к горлу. Надо просто перетерпеть.

Взгляд Джима потемнел, а я поспешила заверить, боясь расспросов:

— Всё уже позади. Не стоит даже переживать.

Кивок и он развивать тему не стал, а лишь уточнил:

— Смываем?

— Ага.

Немного помолчав, Бойд нехотя предупредил:

— На тестировании могут поднять эту тему. Ты справишься?

Лёгкое чувство страха всколыхнулось в груди, но тотчас опало, едва я заметила его виноватый взгляд. Он так переживал за меня?

— Сколько ты знаешь обо мне?

— Сухая информация, без деталей и эмоциональных оценок. — Джим пожал плечами.

Так и знала, что у него был доступ к моему полному досье. Но теперь уже это меня не пугало. Получив возможность высказаться, я решила воспользоваться ситуацией и выжала из себя:

— Меня опоили и пытались использовать перед увольнением. Но мне отчасти повезло, мой слабый желудок меня спас. Меня стошнило ему прямо на диван, а потом и в коридоре. Воспоминания смутные, но вроде бы я осталась цела, если не считать пары синяков, потому