Дверь лифта наконец открылась, и мы вошли. Внутри на панели рядом с кнопками отразилось кошачье вытянутое лицо.

— С чем пожаловал? — переводчик работал исправно.

— За покупками.

Я скорчил невозмутимую мину. Диана особо не вертелась, стояла ровно и взгляд в пол.

— Нумр-мыги, — повторил переводчик за турандисой. Видимо, не осилил сокращение какого-то из слов её языка.

Пожал плечами и сделал знак пальцами, что не понял.

Алгази ругнулась, прежде чем медленно разжевала машине:

— Под-ни-май-тесь, жду.

Пять этажей вверх, и мы прибыли на место. Красная комната: затянутые нейлоном стены, красивые блестяшки, свисающие с потолка множеством тоненьких ниточек, кроватные островки с подушками. Световые шары жёлтыми пятнами лежали на полу. А сама хозяйка всего этого великолепия сидела за пультом управления в дальней части комнаты и вертелась на стуле.

— Давненько тебя не было, муймир. И что за привидение за твоей спиной?

Ди прекрасно слышала голос моего переводчика, наушники я не включал и сейчас сильно об этом пожалел. Но поздно отыгрывать назад. Надеюсь, она не знает значение слова «муймир». Иначе надумает себе всякого. А вообще, какая разница?

— Мне нужна твоя помощь, — начал я с главного. — Обследуй её, это Диана Род, моя, скажем так, заложница.

— Вай, Гилем, что ты с ней сделал? Неужели…

— Даже не думай, — зло буркнул я. — Она получила радиационный ожог в результате разгерметизации.

— О, ну так бы и сказал, — Алгази хитро улыбнулась, — а то у меня фантазия богатая. Ты ж знаешь.

Она сделала еле уловимый собственнический жест, потянулась ко мне, вставая с кресла, и запечатлела «дружеский» поцелуй в губы. Для них это норма, а Ди явно не в восторге. Опять-таки, какое мне дело?

— Ну-с, дорогуша. Давай посмотрим.

Турандиса прошла вперед и взяла марсианку за плечи.

— Ага, нервный пучок здесь воспалён, не кривись, я аккуратно. — Алгази знала своё дело. — О, а это скверно. Плохо ешь, да?

— Что?

— Идёмте. Я её лучше просканирую, чтобы убедиться в собственных догадках. Сердце целое — это хорошо, но вот остальные органы — не очень.

— Полегче, она тебя слышит.

— А я ничего и не скрываю, это тебе иметь дело с её истериками, не так ли?

Диана фыркнула и скрестила руки на груди. Я невольно улыбнулся. А она действительно крепкий орешек, если не паникует из-за подобных новостей.

Тем временем Алгази подошла к двери, ведущей в медицинский отсек, и вполоборота позвала:

— Ну-с, шевелитесь там!

Отдал должное смелости этой женщины, приказывать главарю ренегатов может далеко не каждый. Неужели она раскусила меня и поняла, что я вовсе не подлый циник, какого лепил из себя с таким трудом. Род моего занятия был мне противен, но иначе я не мог. Я отчаянно желал легализоваться с помощью Хорада, чтобы попасть в одну из террианских систем.

И только на завершающей стадии мне поставили подножку, а отец перехватил инициативу со своим предложением захвата научной станции. Он, по сути, пошёл на шантаж, обещая передать информацию ей обо мне.

Как же я по ней скучаю…

— Ты проходи сюда в кабинку и стой, не двигайся.

Алгази прошла к пульту управления вертикальным томографом.

— Мне раздеваться? — Диана нерешительно застыла перед медицинским оборудованием.

Турандиса вопросительно уставилась на меня, потому что Ди хоть и надела ошейник с переводчиком, но не включила его. Протянул руку и нажал нужную кнопочку.

— А теперь повтори.

Диана смутилась — да, но всё-таки сказала это:

— Мне раздеваться?

Подруга хмыкнула.

— Только если хочешь нас повеселить.

— Прекрати над ней издеваться. — Я посмотрел недовольно на Алгази. Такой я её давненько не видел. Неужели ревнует? Или самоутверждается?

— Ладно, проехали, — сказала она. — Заходи, посмотрим на тебя.

Перехватил испуганный взгляд якобы учёной и поэтому заверил её, пока она не разнервничалась ещё больше:

— Я тебя здесь не брошу, заходи.

— М-гум.

Жаль её.

Натянул на лицо суровую маску, но турандиса успела уловить моё настроение.

— А вот ради меня ты своей филейной частью не рисковал.

— Я и сейчас не рискую. Скрестил руки перед собой. — Что говорит машина? — Кивок в сторону внешнего экрана медоборудования. — Есть что-то серьёзное?

— О, да, тут много чего, но самое основное, — турандиса ткнула пальцем. — Вот здесь, смотри, уплотнение. Грыжа возле сонной артерии. А наверху, у основания черепа, у третьего позвонка растёт опухоль. Удалить её будет проблематично, рядом позвоночная артерия. Я бы ещё взяла биопсию костного мозга, если говоришь, радиационный ожог. По-хорошему, ей нужен биоимплант с модулем автостабилизации.

— Что это и сколько стоит.

— Менять один позвонок — обрекать на вечные муки…

Алгази будто меня не слушала.

— Лучше сразу весь позвоночник с пересадкой костного мозга. Заодно нейромодуль будет мониторить состояние внутренних органов. Вот, гляди. В печени… первая стадия злокачественной опухоли. Это так, детские игрушки по сравнению с тем, что наверху. Да… Тяжёлый случай, кто её стабилизовал?

— Мейнард.

— О, и почему же он не закончил начатое?

— Он умер.

Едва я сказал так, улыбка стёрлась с лица турандисы. Поняв наконец, как неуместно она себя ведёт, умерила свой пыл и ненадолго замолчала. Двигала картинку и так, и сяк.

— В общем-то биоимплант, медикаментозное лечение по повышению иммунитета — и сможет сносно прожить лет десять. Если только не изобретут то чудосредство, о котором ходит много слухов последнее время. Не твоих рук дело?

— Нет, я не имею к этому никакого отношения.

— Что ж, по деньгам, тут лечение тянет на три лярда коинов.

— Сколько?! — послышалось из кабинки.

Я стукнул себя ладошкой в лоб, ошейники связаны в единую сеть. Диана подключилась и слушала наш разговор!