рисованием. Немного. Но бросил.
Вопрос застал меня врасплох, да и немного смущала рука Курта, которая бесцеремонно мяла Радугу почти за грудь. Хотя с её небольшим ростом и четвёртым-пятым размером всё её туловище было либо грудь, либо почти грудь. Ещё она была заметно пьяна, как и вся компания, а мне не нравилось разговаривать с пьяными людьми.
– А ты чем занимаешься помимо группы? Учишься где-то или работаешь?
– Ну, я поступала в универ на физмат. Вот этот, который МФМ… МГИ… – аббревиатуры в таком состоянии явно давались ей с трудом, – ну ты понял, короче. Комплекс отличницы, мамина радость. Выгорела и отчислилась к чертям на первой же сессии. Сейчас на заочке в дизайнерском колледже, помаленьку даже принимаю заказики по графическому дизайну. Но вообще я веб-камщица.
– Ч-чего? – Я думал, что ослышался.
– Это когда ты наряжаешься, запускаешь стрим и… – Она начала объяснять как ни в чём не бывало, сохраняя вид невинного персикового облачка с ямочками на щеках.
– Я знаю, что такое веб-кам, – поспешно перебил я. Наверно, слишком громко. Повисла неловкая пауза. – И как… Нравится?
– Конечно! Я же приношу людям столько радости! – Похоже, Радуга говорила искренне. – К тому же могу оплачивать квартиру – мы с подругой снимаем – и репетиционную базу для группы. Остальные ребята тоже скидываются. Кроме Грифона, конечно… Но у них возможностей поменьше.
– Серый и Кара тоже где-то работают? – Я перевёл разговор на них, чтобы подобраться к тому, что не давало мне покоя.
– Курт учится на звукорежиссёра, параллельно бегает курьером. Иногда устаёт ужасно, хотя и не показывает. Кара раньше подрабатывала лаборантом в вашем же вузе, я думала, ты знаешь. Но быстро выгорела, теперь признаёт только игру в переходах. Но тут раз на раз не приходится, сам понимаешь. Да и с гитарой она пока на «вы», если честно.
– На личную жизнь не так уж много времени остаётся? – предположил я.
– О-о, эти двое время найдут. А я тем более.
– Они… Встречаются?
Радуга рассмеялась. Я пока не понял, над чем именно.
– Кара и Курт не встречаются, они всю жизнь вместе.
– Ну я… Так и понял.
– А чего ты сегодня опять грустный? Может, возьмёшь что-нибудь попить?
– Во-первых, я не пью алкоголь, во‑вторых, карманные потратил и новых не предвидится. Тоже не работаю сейчас: с последней подработки выперли три недели назад, даже не заплатив. А так я не грустный, скорее, зол. Но не думаю, что стоит вас этим грузить.
– Можешь продегустировать у меня, – Радуга пододвинула ко мне пивной бокал со сладко пахнущим золотистым напитком, – а потом иди попрыгай, выпусти пар.
– Ну разве что продегустировать. А что это?
– Медовуха.
Я отхлебнул из бокала Радуги. Напиток мне в принципе понравился, но никакого эффекта не ощущалось. Внимательно прислушавшись к голосу своего организма, я понял лишь, что мне нужно в туалет. Встал из-за столика, поискал глазами туалет и кое-как добрался до него. На двери были нарисованы два паучка: маленький синий и большой розовый. Если бы не надпись WC, я бы не догадался, что они так обозначили мужчину и женщину. К тому же сбоку полз третий паучок, зелёный и продолговатый. Также дверь была оклеена постерами рок-групп и прямо по ним исписана маркерами. Прелестно!
Открыв дверь, я попал в каморку, облицованную фиолетовой плиткой, с раковиной и сушилкой для рук. А за коротким коридорчиком и поворотом вправо, должно быть, прятались кабинки. Я зашёл за угол. Коридорчик делал второй поворот вправо. Что ж, зато даже длинная очередь не будет выходить в основной зал. Ещё один правый поворот привёл меня в каморку с раковиной и сушилкой для рук.
Несколько секунд я растерянно стоял посреди комнатки и озирался. В ней было всего два прохода: в туалет и на выход. Не мог же я развернуться незаметно для себя и вернуться сюда? Или мог? Но с чего бы мозг выдал такую ошибку после всего одного глотка медовухи? Выругавшись про себя, я снова попытался дойти до кабинок, но на этот раз меня ждали три поворота влево, за ними – дверь, а за дверью – основной зал бара.
– Да вы гоните… – сказал я себе под нос и опять стал штурмовать туалет.
Три поворота – комната с раковиной. Три поворота – комната с раковиной. Три поворота – четвёртый. Пятый. И все в одну и ту же сторону. Я ускорил шаг. Шестой, седьмой…
У меня появилась безумная мысль кое-что проверить. Я достал из кармана завалявшийся фантик, бросил на пол и стал от него уходить. Фиолетовый коридор вскоре вывел меня к тому же месту. Приглядевшись к истоптанному полу, я обнаружил несколько рядов собственных следов, и все в одну сторону. Я хожу по кругу. Но вот вопрос – по кругу где? Вот тут началась паника. Я перешёл на бег, ещё раз десять повернул, пару раз увидел проклятый фантик, чуть не врезался в дверь и пулей вылетел в основной зал.
В дверях я чуть не столкнулся с Ундиной.
– Палочник, что там такое? На тебе лица нет.
Я не смог бы объяснить Уне, что там такое, так как и сам абсолютно ничего не понимал. С трудом поборол желание взять её за руку и потащить за собой, как детсадовец воспитательицу, чтобы она увидела аномалию своими глазами. Мы зашли в туалет. Уна задумчиво покачала головой, подняла и выкинула в мусорку фантик и зашла в одну из двух кабинок. Я зашёл во вторую, очень надеясь, что толчок не окажется кроличьей норой или звёздными вратами.
За столиком «Депрессивного бессознательного» никто, кажется, не заметил моего долгого отсутствия и встревоженного вида. Я подсел со стороны Радуги и уставился на свои руки. Грифон украдкой достал вейп и выпустил небольшое облачко пара. Кара, не глядя, ловко выхватила электронную сигарету у него из рук. Он расслабленно потянулся за ней, издав характерный ноющий звук.
– Сейчас Рин увидит, в жопу тебе засунет твою дуделку. – Кара отдала вейп Серому, и тот держал его в вытянутой руке, чтобы Грифон точно не дотянулся. – Ну нельзя курить в баре, тем более в «ПП», или хочешь, как в тот раз?
– Да почему, что бы я ни делал, ты всегда напоминаешь про какой-нибудь «тот раз»?! – заныл Грифон.
– А кто виноват, что ты на своих ошибках не учишься и постоянно наступаешь на одни и те же грабли?
– Обижаешь. Я и на новые регулярно наступаю.
Он попытался добраться до вейпа по руке Кары, но она положила ладонь ему на глаза,