— Вы что-то знаете?

— Всего лишь предполагаю, — пожал я плечами, а офицеры, которые нас слушали, приобрели задумчивый вид.

Эх, как жаль, что не могу я рассказать, как мы, русские, свои корабли в Севастопольской бухте топили.

Но нынче — шиш! Костьми лягу, но не дам такому непотребству случиться!

Глава 3

Историю опального вице-адмирала Сенявина мне Грейг рассказал.

Оказывается, в опалу Дмитрий Николаевич попал из-за того, что не стал воевать за французов против превосходящих сил англичан, а предпочёл сберечь доверенный ему флот. В итоге его ещё и уволили с ополовиненной пенсией, которой многочисленному семейству отставного вице-адмирала не хватает на жизнь.

Подробности адмирал Грейг знал не понаслышке, так как сам в это время служил под командованием Сенявина. Кстати, по поводу Тильзитского мира, который обнулил все их военные победы Грейг сокрушался не меньше вице-адмирала. Лихо они тогда флот турков расчехвостили и Константинополь в осаду взяли. А оказалось — всё зря. Ладно, хоть жизни матросов и офицеров сохранили и не дали потом потопить наши корабли в чужой войне.

— Алексей Самуилович, а вы можете так меня отрекомендовать Сенявину, чтобы он меня серьёзно выслушал? — спросил я у адмирала.

— Могу я узнать, для чего это вам нужно? — подозрительно глянул на меня Грейг.

— Хочу его на должность управляющего в своё крымское имение пригласить. Кстати, а какие пенсии нынче у адмиралов?

— У адмиралов три тысячи в год, у вице-адмиралов — две с половиной.

— Угу, значит, на адмиральскую приглашать буду, — прикинул я вслух.

— Вы же не шутите? — с какой-то надеждой посмотрел Грейг мне в глаза.

— С чего бы мне шутить? Раз человек с успехом эскадрами командовал, то и с моими стройками запросто справится, — ответил я на полном серьёзе.

На самом деле я и больше готов заплатить, но это уже будет подозрительно смотреться. А расчёт у меня прост — я вижу, с каким уважением офицеры на Сенявина смотрят, хоть и знают, что нынче он не только не при должности и звании, но ещё и в опале.

Интересная личность. Александр I мстил Сенявину за его популярность и славу в России, за его независимый образ мышления и самостоятельность действий, а будущие декабристы рассматривали вице-адмирала, как главу их Временного правительства.

Что мне это даёт? Так тут всё просто — большое уважение среди офицеров флота и гарантированный приток тех моряков, которые выйдя в отставку, сочтут за честь вступить в новую жизнь под началом столь легендарного управляющего. Заодно, попробую показать Сенявину, что не одними военными действиями победы достаются. Есть и другие пути.

Грейг ушёл к Сенявину, где недолго с ним поговорил, а потом и меня позвал.

— Ваше Сиятельство… — с интересом, и некоторой усталостью, посмотрел на меня опальный адмирал.

— Дмитрий Николаевич, а давайте без титулов? Князем я стал не так давно, а тщеславием никогда не страдал, и надеюсь, не буду.

— Хорошо. Алексей Самуилович сказал мне, что вы очень интересный и деятельный человек, но ничего не сказал про тот предмет разговора, о котором вы его просили.

— Вам коротко?

— Пожалуй, да.

— Мне нужен управляющий моими крымскими землями. Вы мне подходите. Готов предложить жалованье — три тысячи в год, и пока ваш особняк не будет выстроен, я собираюсь дополнительно оплачивать вам достойное жильё в Севастополе. Так каков будет ваш положительный ответ?

— А вы не боитесь?

— Чего?

— Допустим, Император узнает.

— Он обязательно узнает. Резиденция Императорской семьи — мои непосредственные соседи. И, надеюсь, у вашего будущего особняка будет балкон с видом на их дворец.

— И что же, по вашему мнению, будет входить в мои обязанности?

— Всего лишь наблюдение за сроками стройки на моих землях, а потом, возможно, и за строительством Императорского дворца попросят проследить, но уже, за отдельные деньги.

— Весьма смелое утверждение, — переглянулся Сенявин с Грейгом.

— Я бы сказал — весьма ожидаемое. Не Аракчеевым одним сильна Россия.

— Я могу подумать?

— Мне бы очень хотелось спросить — над чем, но думайте.

— Ну, вот, к примеру, от вас потребуют меня уволить. Причём те, кому вы не сможете отказать, — прищурился Сенявин.

— Надеюсь, вам знакомо такое слово — контракт. Давайте, для начала, заключим его на год, а в одном из пунктов предусмотрим, что в случае вашего досрочного увольнения я в обязательном порядке выплачу вам неустойку в размере годового жалованья. Надеюсь, после этого увольнение ничего, кроме радости и кучи денег, вам не принесёт.

— И тем не менее я чувствую, что у вашего предложения есть двойное дно, — махнул отставной вице-адмирал указательным пальцем.

— Даже тройное, — к его удивлению, легко согласился я с ним.

— И в чём же это заключается? — прищурился Сенявин.

— А вы догадайтесь, — улыбнулся я в ответ, — Одно могу сказать. Всё, что я задумал, пойдёт лишь на пользу флоту и России. Может быть, не Императору, но стране.

— Вы революционер?

— Скорей, заядлый консерватор. Но реформ я не жду. Сам их осуществляю.

— Очень странное сочетание. А можно подробней?

— Можно, но боюсь, не сегодня. У меня молодая жена и медовый месяц, — развёл я руками, — Но завтра, после обеда мы улетим.

— А на какую сумму на съём жилья в Севастополе я мог бы рассчитывать?

— Сколько сейчас может стоить аренда особняка месяца на четыре, который бы вас устроил?

— Отчего на четыре?

— Мои строители — кудесники. Собственно, вы сможете в этом сами убедиться. За четыре месяца они и вам и мне особнячки отстроят. Ваш, понятно будет служебный. Бесплатный для вас и вашей семьи на всё время контракта.

— Шутите? Что можно построить за четыре месяца?

— Нисколько. Под крышу они его за месяц возведут, заодно с моим, а вот отделка и прочее благоустройство времени потребует.

— У вас тысяча строителей под рукой?

— Отнюдь. Работать будет всего около сотни специалистов.

— Представляю себе, что они за это время построят, — скуксился опальный вице-адмирал.

— Императрица-мать с парой своих фрейлин во время своего визита ночевала в одном из построенных ими домов, причём предназначенных для бывших студентов, и осталась весьма довольна. А вот её фрейлины пожаловались. Сказали, что у них во дворце таких удобств нет. Так