Его жажда сокрушить святыню кромешников, башню Якова Брюса, в которой зародилось Бюро, не нашла понимания у Федотова, зато откликнулась Кагановичу.

У этого видного деятеля тоже отыскалась идея фикс по расчистке столицы от наследия прошлого. И на эту благую почву удачно легли замыслы Брюса по перестройке старой Москвы по английскому образцу светлой памяти Кристофера Рена. В самый мозг пробились двенадцать лучей по двенадцати зодиакальным созвездиям, разбегающиеся от Кремля. А еще геопатогенные зоны и слияние магических меридианов!

Почему Лазарю Кагановичу так уперлась именно Сухаревка? Отчего привиделось в безумных мечтах, как выпрямляет он дерзкой рукой Сретенку и Лубянку, будто проведенные «пьяным сапожником», и выстраивает на их месте проспект, чистый и ровный, до самой Ярославки?

В папке нашлась и бумага за личной подписью Кагановича, в которой значилось, что командор Федотов за «вмешательство в классовую борьбу в вопросах архитектуры и за препятствие претворению в жизнь решения партии и правительства» снят с занимаемой должности КИК и отправлен на Колыму. Новым же командором КИК назначен майор Самойлов как оправдавший доверие партии.

Вырезка из газеты «Рабочая Москва» от 17 августа 1933 года сообщала о сносе Сухаревой башни как мешающей движению транспорта. Ожидалось, что к 1 октября Сухаревская площадь будет очищена.

Кто слил этот инсайд в газету, для истории осталось загадкой. Но Самойлов в дневнике рвал и метал, обвинял всех в измене родине и лично ему, командору КИК.

А меня озарило догадкой, что за спасение башни тайно взялась Софи Вознесенская. Она сумела поднять общественность, видных деятелей архитектуры, но, увы, лишь отсрочила приговор. Слишком многое стояло на кону для Самойлова, чтобы отказаться от сноса башни. Слишком многое он жаждал найти.

Я успела, пока дожидалась сестер, прочесть копию письма архитекторов от 27 августа, умолявших Сталина и Кагановича спасти этот памятник петровских времен. Они обещали представить проекты реорганизации Сухаревской площади с тем, чтобы расширить проезжую часть без сноса красавицы-башни.

Увы, вслед за этим письмом отправился в Крым, где отдыхал Сталин, личный доклад Кагановича. В нем, помимо доводов о расчистке района и обустройстве современного центра, помимо того, что «построена башня Петром I в честь полковника Сухарева, который зверски подавил стрелецкий бунт», впервые в обращении к Сталину упоминается и Сухарь. Каганович докладывал, что древний испод, самовольно захвативший территорию башни, не только утаивает документы мистического содержания, но и дерзко именует себя хозяином Москвы златоглавой, истинным заступником и защитником. Мол, покуда стоит рассветно-розовая башня в белокаменных кружевах, быть ему государем столицы и править ее Изнанкой.

Говорил ли подобное сам Сухарь?

Мог сболтнуть в гордыне и пафосе, но вряд ли в здравом уме.

В папке сохранилась и копия ответной телеграммы от 18 сентября:

«Мы изучили вопрос о Сухаревой башне и пришли к тому, что ее надо обязательно снести. Предлагаем снести Сухареву башню и расширить движение. Архитекторы, возражающие против сноса, слепы и бесперспективны».

Отправлено из города Сочи, подписано Сталиным и Ворошиловым.

А вот что сообщал Кагановичу неугомонный Самойлов:

1933 год, 3 октября

Докладная записка командора КИК Самойлова С. С. Секретарю ЦК ВКП(б) Л. М. Кагановичу

Дорогой Лазарь Моисеевич!

Осмелюсь доложить, что группа архитекторов (как то: академики И. Э. Грабарь, И. А. Фомин, И. В. Жолтовский, А. В. Щусев и иже с ними) состоят в сговоре с орденом Субаш, глубоко враждебным политике партии, или даже тайно являются членами исподнего ордена. Все их попытки отстоять башню не что иное, как саботаж строительства новой Москвы и поиска исторических документов, захваченных и сокрытых орденом Субаш. Также расцениваю их действия как попытку обвинить Советскую власть в необоснованном вандализме.

Однако ж настоятельно рекомендую не взрывать Сухареву башню, а разобрать осторожно, по кирпичам, дабы найти искомое. Ниже привожу краткий список, взятый из разных источников, того, что могут скрывать стены башни, в которых основоположник Брюс спрятал архивы КИК.

Хочу особо отметить, что, если из этого списка хотя бы одна вещица отыщется, сразу станет могущественным артефактом в борьбе за победу мирового пролетариата и послужит во славу Советской власти.

1. Книжица, тайными буквами выписанная из чернокнижия, свод магии черной и белой, кабалистики и прочих чудес, 100 листов.

2. Свод о кудесничестве, чародействе, знахарстве и ворожбе. Русское чернокнижие, собранное русскими знахарями, рукопись скорописная.

3. Книги Орфея, содержащие заговоры, очищения, приговоры для усыпления змей, 4 тома, скорописная рукопись, 8000 листов.

4. Книги Сивилл, двенадцати сестер: прорицание воли богов и предсказание будущего, 12 книг, 12 000 листов, полууставная рукопись.

5. Черная книга, писанная волшебными знаками, коей бесы поклоняются и служат и приводят владельца к власти над миром. По легенде, писана до Ноева потопа, сохранилась на дне морском в горючем камне-алатыре. Ныне спрятана в Сухаревой башне, проклята страшным проклятием на десять тысяч лет. 180 тысяч листов.

Есть иные списки в легендах и мифах, связанных с именем Якова Брюса, но перечислять все занятные книги скрытой библиотеки не вижу особого смысла.

Отдельно подчеркну: библиотеку Брюса некоторые труды возводят к библиотеке Ивана Грозного, утраченной, но, возможно, найденной в ходе постройки Сухаревой башни вместо деревянных Сретенских ворот, куда, по легендам, был проложен тайный ход от Кремля».

Было много проектов, протестов, арестов. Башню не удалось отстоять.

13 апреля 1934 года Сухареву башню начали ломать. Медленно снимали слой за слоем, сбивали кувалдами беломраморный декор. Будто человека пытали с особым сладострастным садизмом.

Тогда-то вдруг и открылись факты, повернувшие ход истории.

В тот миг, когда сняли шпиль и сбили балюстрады наружных лестниц, сидевший в заточении Андрей Воронцов завыл в голос от нестерпимой муки и согласился сотрудничать, лишь бы оставили башню в покое!

У запертого в одиночке узника, отмеченного печатью бессилья КИК, под строжайшей охраной и ежеминутным надзором стали вдруг сами собой ломаться с виду крепкие кости, выпадать зубы и волосы. Кожа слезала буквально пластами, будто пыточных дел мастера изощренно срезали по миллиметру будущий материал для торшера. А ведь в камеру никто не входил!

Шептали, что бесы добрались до отступника, и лишь Самойлов связал в уме факты: мучения Воронцова и постепенное исчезновение башни…

Я читала и пыталась представить, каково это – разрушаться заживо. Погибать вместе с каменным зданием, связанным магией и серебряной кровью впитанного амулета. А ведь мечтала, идиотка такая, разрушить гостиницу «Ленинградская», чтобы вынуть звезду из груди! Против воли я смотрела на руки, истинное сокровище всех музыкантов: что, если пальцы сломаются первыми! Смогу ли я жить, не играя?

Я так