Ей так и хотелось треснуть мальчишку по загривку, но тут они завернули в переулок и обнаружилось, что караулил ее не только Мотя.

Возле занявшего большую часть дороги катафалка топталась веселая гоп-компания: тетка Тома, Мирча и Левин. Сразу было видно, что удовольствия от общества друг друга никто не испытывает, тетка Тома вклинилась между упырем и перевертышем, как буфер внушительных размеров. Однако при виде нее все оживились. Соня едва не застонала в голос. У нее на эту троицу уже изжога. На заднем плане мелькнула темноволосая макушка и стало понятно, что Борис тоже оценил крышу ее сарая как наблюдательный пункт. Мотя при виде отца сразу испарился, только край ботинка торчит из-за угла, но и тот быстро спрятался под ее взглядом.

— Софико! — пользуясь тем, что пройти мимо них никак незамеченной не получится, тетка Тома выдвинулась вперед, окончательно перекрывая дорогу. Левин и Мирча, покосившись друг на друга, сделали синхронные шаги в разные стороны, увеличивая дистанцию. — Детка, пойди сюда… Беда. Софико, беда пришла.

— По-моему, она и не уходила, — проворчала Соня, но подошла — исключительно из любопытства. Что-то ведь собрало вместе этих троих.

— Стало хуже, — многозначительно произнесла соседка, хватая ее под локоть. — Гораздо. Работника твоего…

— Арестовали, знаю, — перебила Соня. Еще вчера она так переживала по этому поводу, но сегодня, вспоминая как ходила в социальный центр, даже на секунду обрадовалась. Вряд ли Миша виновен в убийствах, человеку такое не под силу, Борис правильно сказал, но что-то он явно скрывал.

— Арестовали! — сокрушенно подтвердила ведьма. И добавила возмущенно: — Илюха совсем совесть потерял, даже мать не послушал… Ирод!

— Ну, — Соня пожала плечами и осторожно заметила, пытаясь пройти мимо: — Может мы хоть теперь узнаем кто он такой на самом деле.

На лицах троицы появилось одинаково виноватое выражение, словно они только что спрятали труп, а она пришла его искать. У Сони даже лопатки зачесались от нехорошего подозрения.

— Понимаешь, тут такое дело… — покосившись на Мирчу, тетка Тома вздохнула. — Мы, как бы сказать, знаем кто он такой.

Выражение ее лица говорило, что тетка Тома не испытывает от этого никакой радости. Соня прищурилась:

— В каком смысле?

— Лучше бы в дом зайти, — внес конструктивное предложение Левин. — Тома?

Они переместились на кухню к соседке, расположившись по четырем сторонам небольшого квадратного столика. Посреди цветастой клеенки гордо высилась розетка с малиновым вареньем.

— Тут, понимаешь, какое дело… — снова начала тетка Тома, нервно поглаживая скатерть. — Мы не привыкли сор-то из избы выносить. Вот потому оно так и получилось.

— Как — так? — вздохнула Соня и покачала головой: — Что вы опять натворили?

— Не мы, — сухо заметил Марк, скрестив руки на груди. — Мирча.

— А чего сразу Мирча виноват? — вскинулся упырь. — Можно подумать, вы меня останавливали! И я для блага общины… Кто же знал, что все так получится! — из горла его вырвался расстроенный вопль.

— Да что вы сделали? — не выдержала Соня, наблюдая, как за окном мелькает над подоконником край зеленого хохолка.

Троица переглянулась. Слово опять взяла тетка Тома — Соня уже поняла, что в общине она играет роль парламентера:

— С месяц назад, — поерзав на стуле, начала она, старательно отводя от Сони глаза. — Еще Нино была жива, мне дочка позвонила. Она у меня контролером на электричке работает, которая из Тальска до основной ветки Транссиба ходит. Сказала, в поезде едет инквизитор.

— Простите? — опешила Соня, с недоверием посмотрев на них. Но лица у всех троих были предельно серьезные. Тетка Тома и вовсе не поняла, что ее так удивило. — Инквизитор? Серьезно? В православной церкви?

— При чем тут церковь? — отмахнулся пренебрежительно Мирча. — Этот государственный.

— Мы их так назвали, — тетка Тома наконец поняла, в чем дело. — Больно уж методы у этой братии… Специфические. Ты же не думаешь, что мы тут втайне живем? Есть проверяющие, смотрят, чтобы Покровы не рвали специально, на людей без причины не нападали… Суд вершат.

— Они люди, — на всякий случай уточнил Левин с ноткой презрения в голосе, словно это что-то объясняло.

Соня раздраженно взмахнула рукой, показывая, что все поняла. Она не хотела знать больше необходимого.

— Не знаю, может, просто так совпало, что он именно теперь решил нас проверить, а может, кто-то пожаловался, — продолжила тетка Тома неодобрительно. — Только явился очень уж невовремя. Тут такое творится, еще инквизитора на нашу голову не хватало. Я и сказала Мирче, исключительно чтоб он в курсе был.

— В курсе, — возмущенно заклекотал упырь, сцепив руки на раздувшемся, как у утопленника, животе. — Да стоило ему приехать, как Нино умерла! Что мне было делать, позволить ему во всем этом копаться, общину разогнать? Сами их методы знаете…

— Благодетель, — фыркнул Левин. — Можно подумать, ты не ради себя его заклял.

— Да, заклял! — огрызнулся Мирча. И посмотрел на Соню с вызовом: — Не убил ведь. Так, проклял немного… На потерю памяти. Временно! — поторопился он уточнить, заметив выражение ее лица.

— Погодите, — остановила она, с недоверием посмотрев на них. — Получается, Миша — инквизитор? И это вы его памяти лишили? Да вы хоть подумали, что будет, когда эта память к нему вернется⁈

— Я надеялся все это ненадолго, — проворчал Мирча, стараясь не встречаться с ней взглядом. — К тому же, выхода не было. Нельзя позволить ему вмешиваться в дела общины… А теперь его арестовали! Вы представляете, что будет, когда об этом в Москве узнают⁈

— Ох, моя голова, — простонала Соня, сжимая пальцами виски и на всякий случай даже зажмурилась, в надежде, что все это окажется сном. Абсурдным сном. Потом подняла голову, осененная внезапным воспоминанием: — Погодите… Бумажка. Бумажка с адресом моего дома, то есть дома бабушки — почему она была у него?

Существа переглянулись. Марк досадливо поморщился:

— Не знаем.

— Можешь себе представить наше удивление, когда ты приволокла его в дом? — запыхтела тетка Тома. — Я считала, он уедет, а он объявился как ни в чем