Даже вынула телефон из сумочки, чтобы глянуть, который сейчас час. Нет, точно ночь. А как же…

— Белые ночи Питера, — понимающе усмехнулся Стужев, заметив, как я рассматриваю чересчур светлое небо. — В начале лета почти не бывает абсолютно темно. В принципе можем покататься по городу… Покажу тебе мосты и Неву. Хочешь?

И я, точно зная, что нет, поспешила согласиться.

— Хочу!

— Тогда поехали.

Его улыбка была открытой, искренней. Взгляд прямым. Намерения ясными.

А я…

Я не нашла в себе сил отказать и отказаться.

И мы поехали кататься по городу.

Невский проспект и Дворцовая площадь. Аничков мост.

Канал Грибоедова.

Там Егору удалось найти прогулочный катер и выкупить его на пару часов, после чего мы катались с ним по рекам, которых в Питере оказалось невероятно много. Не только Нева! Мойка, Фонтанка, Пряжка, канал Крюкова… Это была полноценная Венеция, только в России!

Я уже не пыталась понять, где именно мы находимся, с восторгом рассматривая окрестности, подсвеченные грамотно установленными прожекторами, поражаясь тому, как хорошо сохранился исторический центр города, и греясь в объятиях Стужева, ведь отправилась на прогулку в платье без рукавов, и под утро, да еще и на воде было ощутимо прохладно.

Но рядом был Егор и не позволял мне замерзнуть. Мало того, что он закутал меня в свой пиджак, пахнущей его туалетной водой, так ещё и приобнял за плечи, встав за спиной, чтобы не мешать мне любоваться городом.

Нанятый им гид рассказывал о людях, которые тут жили. О царях и их причудах. О таинственных происшествиях, которыми так славится Питер…

А я думала лишь о том, что утро уже близко и совсем скоро мы отправимся обратно. В Тверь.

— Устала? — спросил Стужев, заметив мой зевок, когда экскурсия подошла к концу и нас вернули на тот же самый причал, откуда мы отправлялись в это волшебное путешествие.

— Нет, — солгала и мне не было стыдно. — Просто спать хочу. Но не устала. Это было так здорово…

Я мечтательно улыбнулась и, прекрасно понимая, что поступаю подло, шагнула вперед и обняла Егора за шею.

— Спасибо. Это была волшебная ночь. Мне очень понравилось.

Я не мешала ему склониться и поцеловать.

Я сама подняла к нему лицо.

Ответила на поцелуй.

Насладилась…

И отстранилась.

— Едем домой.

— Да.

До дома Стужевых мы добрались минут за сорок, но потом что-то пошло не так. Вместо того, чтобы пожелать мне спокойной ночи, потому что за последние девять минут я зевнула раз семь, Егор крепко взял меня за руку и отвел наверх. Завел в свою комнату. Закрыл за нами дверь… На замок.

И прижал к двери, заглядывая в глаза так пристально, что сердце моментально ушло в пятки.

И нет, не от страха.

— Егор…

И поцелуй, заткнувший мне рот, вместо тысячи слов.

Властный. Уверенный.

Бескомпромиссный!

— Егор… — выдохнула, не в силах сопротивляться его напору и он нагло этим пользовался.

А я… Я позволяла. Плавилась, млела, наслаждалась.

— Егор… — простонала, когда меня довели до кровати и в два счета избавили от платья.

Не уверена, что оно осталось целым…

Да и плевать!

— Егор… — сорвалось с губ, когда на нём самом не осталось ни клочка одежды, а у меня захватило дух от того, что я увидела.

И запечатлела на подкорке мозга, потому что это было слишком великолепно.

— Его-о-ор… — всхлипнула, когда наши тела соединились и я ощутила, что сейчас расплачусь от удовольствия — настолько это было пронзительно и остро.

Не позволил.

Зацеловал, зашептал, заласкал.

Залюбил.

Довел до оргазма… И не отпустил. Задержал там на целую бесконечность, отчего прервалось дыхание и едва не остановилось сердце, ощутив просто бешеные перегрузки наслаждения.

Неужели так бывает⁈ Боже мой…

Зачем я жила раньше?

— Егор…

— Нет.

— Что?

— Всё нет, — усмехнулся, так и не отпустив, даже когда моё сознание вернулось в тело. — Не жалею. Не извиняюсь. Не отступлюсь. Спи.

— Сволочь ты…

— Знаю. Но всё равно тебя люблю. Привыкай. Спи.

И я уснула.

* * *

Полина уснула, а он не мог.

Да, поступил подло.

Да, черт возьми!

Но ни о чем не жалеет.

И поступит так снова.

Снова.

И снова!

И так до тех пор, пока она не признает, что он такой не один.

Влюбленный. Безумный. Бессовестный…

— Зараза… Какая же ты Зараза, любовь моя…

Глава 24

Утро началось для меня гораздо позже полудня, но лишь потому, что один бессовестный гад решил меня разбудить. Если бы не он, уверена, я проспала бы гораздо дольше. Правда и так проснулась далеко не сразу, а от восхитительных ощущений в теле… Точнее возмутительных, да!

— Какого черта, Стуже… м-м…

Договорить мне не дали. Как и возмутиться в полную силу.

Зато дали прочувствовать величину его наглости до самого упора и ощутить глубину его подлости до самого оргазма.

И снова всё было… не так.

Незнакомо. Непонятно.

Невыносимо хорошо!

— Егор… — пробормотала через силу, когда поняла, что это всё уже слишком, но останавливаться он не собирается. — Хватит. Всё. Прекрати.

— Почему? Тебе не нравится?

— Ты не понимаешь… — скривилась, но не ослабила давление ладоней ему в грудь, запрещая снова себя целовать. — Одно другого не исключает.

— Я тебе не нравлюсь?

— Да при чем тут это⁈ — Я начинала злиться, но чего точно не собиралась делать, так это объяснять. — Я прошу: хватит! Имей совесть, в конце концов, уважать мои желания!

— А ты уверена, что озвучиваешь именно их, а не свои страхи? Страх быть любимой, а? Или страх быть счастливой? Страх иметь семью, м?

— Хватит!

Я отпихнула его силой и подскочила с кровати, не желая больше слушать этот бред. И даже зная, что всё это правда, всё равно не желала.

Не хочу. Просто не хочу!

Имею полное право!

С обманчивой ленцой глядя на то, как я судорожно ищу вещи, которые горничная успела убрать в шкаф, затем одеваюсь, кидаю шмотки в чемодан и пытаюсь застегнуть, Стужев встал с кровати в самый последний момент и просто перегородил мне путь, успев дойти до двери первым.

Голый.

— Полина, успокойся.

— Отойди, — прошипела.

— Я сейчас оденусь и отвезу тебя домой.

— Отойди, — рыкнула, глядя на него исподлобья.

— Успокойся. — Вместо того, чтобы послушаться, он шагнул вперед и положил ладони мне на плечи. А потом…

Пустил меня под свой щит.

— Думаешь, не воспользуюсь? — прищурилась зло.

— Тебе решать, — качнул головой, улыбаясь едва заметно. — Ты знаешь, я не желаю тебе зла. Ты знаешь, я тебя люблю. И ты прекрасно знаешь, что сама…