Цель атаки дракона не выяснена, однако есть основания полагать, что монстр разыскивал Сухареву башню, снесенную в 1934 году в рамках Генеральной реконструкции Москвы. Таким образом, вину за атаку дракона следует возложить на остатки ордена Субаш и с пристрастием допросить находящегося в заточении бывшего главу ордена Андрея Воронцова.

Майор КИК по обороне

Самойлов С. С.

Я смотрела в бумажку и видела тучи. Они клубились в моей голове, просачивались под ресницы, норовя разразиться грозой. Слишком много драконов! Слишком.

И это в наших краях, где и Змея Горыныча тыщу лет не сыскать! Повывелись драконы в стороне московской, порубили их на колбасу и выставили на Поклонной горе в назидание неразумным исподам. Может, выловили тушку того, боевого, сбившего самолет люфтваффе? И покуда ящер не обратился в камень, покромсали ломтями и пустили на памятник?

Воображение нарисовало картинку, как куски дракона вытаскивают из запасника Бюро Кромки и эффектно раскладывают на постаменте, стараясь выставить поаппетитнее. Что за бред лезет в голову с голодухи! Все-таки две ватрушки и кофе – скверный заменитель обеда. Сейчас бы разносолов родной «Ленинградской»! Или пиццу в микроволновке погреть, как не раз случалось в Сокольниках.

Ладно. Голод – ничто, познание – все. Грызем дальше гранит науки!

Значит, в военные годы Сухарь, он же Андрей Воронцов, был арестован КИК. Интересно, а где был Григорий? Неужели и он защищал Москву? Представить, что Григ скрывался в малине и спекулировал краденым хлебом, я категорически не могла, при всей богатой фантазии. Стоит порасспросить, где он воевал, на чьей стороне. И про дракона подробности выведать. Надо же: реликтовый змей сбит истребителями ПВО!

Тут по спине побежали мурашки: а если в Москве настоящей, нынешней, я встретила того самого дракона-разведчика из далекого сорок первого? Ведь его сбросили в реку, а потом не смогли найти. Я успела почитать про китайских драконов – воду они уважают особо, многие считают родной стихией. Змей упал и выжил, а теперь вот всплыл, поднялся из исподнего моря, учуяв активацию амулета! Он тогда прилетал за архивом Брюса, припозднился на жалкий десяток лет, а теперь вот опять…

Что «опять», я не успела додумать: в комнаты под шпилем центрального здания вернулась блистательная Маргарита, Первая сестра из семи.

– Ничего себе усидчивость! – изумилась она. – Все еще читаешь архивы? Моим бы студентам такую упертость.

Долли кинулась варить кофе и греть плюшки в микроволновке. Марго наскоро сжевала одну, сладко потянулась, но уже через миг оправила блузку и юбку, вновь превращаясь в идеал педагога.

– У меня совещание, – сообщила она, отказавшись от предложенных Долли закусок. – На завтра мой день расписан, так что встретимся вечером после шести. Кудринка, обзвони сестер, устроим фуршет-знакомство. Как-никак обретение седьмого со-здания, даже такого слабого, это огромное счастье. Аля, не обижайся. Когда-то нас всех выбирали по наличию мощной внутренней силы, а ты стала башней случайно.

– Я вообще не рвалась в вашу компанию, – обиженно буркнула я, но Марго уже убежала, звонко цокая каблуками.

Настоящая скаковая лошадь, причем лошадь ученая и чрезвычайно подкованная по большинству вопросов!

– Не сердись, – примирительно сказала Долли, покорно споласкивая чашку Марго. – Чисто профессорская привычка сообщать студентам, что о них думает.

– Бывают такие, – кивнула я, до краев наполняясь неприязнью к Первой. – Рубят правду-матку в лицо и ломают хрупкую психику попавших под раздачу студентов!

Долли спокойно домыла посуду и вернулась в свой уголок рукодельницы.

– Марго не права, и она это знает. Оттого и пытается уколоть. Раньше я одна была исключением, а теперь появилась ты и подтверждаешь правило. Не все башни выбирали по наличию силы. И не все добровольно стали со-зданиями.

Я молча ждала продолжения.

– Например, я, – улыбнулась Долли. – Была кухаркой на даче одного… Впрочем, пока без имен. Неплохо готовила и убирала, в постели согревала – это тоже обязанность, практически прописанная в договоре. Вот и все мои таланты, сестренка. Вся невероятная сила. Тот человек – вот где сила и власть! – не был исподом, но очень хотел быть причастным к мистическому проекту. Рекомендовал меня, грешную, в благодарность за неоценимые услуги, оказанные государству. И никто даже выдохнуть против не смел! А я такой участи не хотела. И уже устала быть со-зданием, Аля, только способа освободиться нет. Башню свою ненавижу! Такие твари ее населяют, словами не рассказать. Стены гниют от обилия злобы, от предприимчивых аферистов, что без устали делят подвалы и цоколь. Я устала бороться и жить устала. Только у Марго и спасаюсь.

– Но все-таки, – робко вклинилась я, – как-то же можно вычистить? Напрячь сестер, имеющих власть и вхожих в райские кущи. У тебя есть знакомства в МГУ и в МИДе…

– Перестань! – ожесточилась Долли. – Советовать всяк горазд. Да тебе повезло, Седьмая, что твоей гостиницей заправляла лярва! Эта тварь высасывала весь негатив и чистила ауру здания!

Вспомнилась Элен и ее предательство, снова сделалось больно и тошно, горло перехватило криком, идущим откуда-то из нутра. Хотелось в сердцах посоветовать завести себе такую подругу, исключительно в целях очищения башни!

С трудом, но сдержалась. Геройский поступок. Видно ведь, что Кудринке плохо, причем так долго, что представить страшно. Неожиданно для себя предложила:

– Я, конечно, слабый испод, здесь Маргарита права. Но могу заглянуть к тебе в гости и послушать мелодию здания. А хочешь, устроим скрипичный концерт для твоих арендаторов и постояльцев. Музыка очищает! Я в это верю, и ты поверь. Все еще можно исправить, Даша.

Простое русское имя привело Кудринку в чувство. Она заморгала, часто и жалко, силясь поверить в сказку. В то, что придет добрая девушка, попиликает немного на скрипке – и душа воспылает любовью к ближнему, а аура башни засияет во тьме.

Инфантильность Кудринки была круче моей, а ведь музыкальные люди очень часто отказываются взрослеть, мотивируя уход от реальности игрой в непризнанных гениев.

Наверняка, просто сто пудов, Кудринка обращалась к сестрам. И башни ей помогали, по доброте душевной вмешиваясь в чужие разборки. Такие, как МИД и МГУ, деятельные и упертые, сделали до фига и больше, чтобы вычистить дом на Кудринской площади. Но в решающий момент активного действия, когда нужно было приложить собственные усилия, Долли вставала в позу, закатывала глаза и говорила: «Ой, ну все!» Мол, это ничего не исправит и ей не хочется никого напрягать. Пусть уж идет как идет.

Если так, то Ленин не прав и кухарка неспособна управлять государством. Впрочем, это было доказано и без страданий Дарьи Сорокиной.

Оставив Пятую в приятных мечтаниях, что