– И что в этой книге?

– Способ усмирить гордыню Асмодея или любого другого Высшего демона.

– Если это так, то книга опасна для нас.

– Именно поэтому она многие столетия была у меня. Нам, женщинам, приходится действовать тоньше и аккуратнее. Мы не любим громких заявлений и сотрясаний воздуха лишними словами. Мы ждем и действуем.

После разговора с Селеной я вспоминал наши последние встречи. И почти в каждой она подталкивала меня к верному шагу. Страница фолианта “Предреченные и правители Преисподней”, что якобы попала мне в руки, яркий пример. Случайно… Но случайностей не бывает. Селена указала на древнее пророчество о Белой Королеве. О той, кто сядет на трон и будет занимать его много веков. Часть демонов верила в это пророчество, часть насмехалась. Ведь даже Высшая демоница не сможет удержать власть. Множество попыток доказывало это. Демоницы оказывались импульсивнее. Они не умели выжидать, не умели притворяться теми, кем не были на самом деле. Слишком прямолинейны. Слишком властны. Слишком даже для нашей расы.

Но никто из нас не предполагал, что на трон сядет демоница не по рождению. Или же представлял Белую Королеву как придаток короля, но не самостоятельную правительницу. И если верить словам Богини, посвященных в ритуал передачи сил от истинного к истинной не было в наших мирах. Его описала Первая Ведьма. Подробно и со всей тщательностью. И сделала так, что прочесть и применить его смогут только ее дочери. Зачем она это сделала? Для защиты своих потомков и из банальной ревности.

– Удастся? – спросил я у златовласой ведьмы, с жадностью пожирающей глазами каждую букву и символ на страницах древнейшего фолианта.

– Не имею представления, принц, – ответила она, не отрываясь от текста.

– Не хотелось бы ошибиться. На кону стоит жизнь…

– Твоей пары, я знаю, – отмахнулась она, продолжая с одержимостью изучать написанное. – Не волнуйся, – добавила, смилостивившись. – Если я не смогу забрать демоническую сущность у Асмодея, – она говорила эти слова подрагивающим от восторга голосом, – я закину его в Чистилище. У нас будет десяток лет, чтобы придумать, как исправить ситуацию.

– Откуда ты знаешь об этом? – уточнил я.

– О сроке, через который Асмодей сможет вернуться? – ведьма хмыкнула и перевела взгляд на Андраса: – Кто-то в Преисподней не знает о твоем проигрыше мне, маркиз? – хмыкнула она.

– Я не всех посвящал в позор всей своей жизни, – ответил он без злобы и агрессии.

– Пришло время, – произнесла ведьма, закрывая книгу и не выпуская ее из рук. – Я согласна помочь, – сказала она, глядя мне в глаза. – Только я. Другой помощи ждать не придется, да я и не посмею просить своих сестер об этом. Да, самонадеянно, но в случае неудачи гнев короля падет лишь на меня, великого маркиза и нашего сына. Защищать кого-то еще у нас просто не хватит сил.

– Что требуется от меня? – спросил я.

– Привести бедную девочку, что обречена на счастье с бывшим правителем Преисподней. Я правильно понимаю, что она не знает о своей судьбе?

– Я и сам до конца не понимал, в чем она заключалась, – ответил я.

– Расскажи ей! – воскликнула златовласая ведьма. – Хотя, – она опустила взгляд и пыталась найти решение в узорах моего письменного стола. – Не нужно. Никто в здравом уме не согласится на ритуал переноса сил, да и на любой другой. Я бы не согласилась, увидев на пороге дома вас. Демонов. Девочка хоть и не человек, но любви к вашей расе никто не прививал. Уверена, она вас заочно ненавидит.

– Она довольно терпима к демонам, – заверил я.

– Никто к вам не терпим, – резко ответила ведьма. – Больших эгоистов нет ни в одном из миров, где я побывала. Манипуляторы и жонглеры человеческими судьбами, – слова не вязались с действиями златовласой девушки, она встала из-за стола и прильнула к боку маркиза. – И твои действия, принц, это в очередной раз доказывают.

– В чем же?

– Во всем. Признайся хотя бы себе, твоя игра с Анной была честной? Или твоя игра с волчицей, что, придя к тебе, пыталась увидеть свою судьбу? Ты скрыл ее и теперь используешь знания во благо своей семьи. Я не осуждаю. Не осуждаю, – заверила она, вскинув тонкую кисть. – Приведи ее ко мне. Волчицу. Хотя… Я сама ее найду. Твое появление в стае оборотней вызовет множество вопросов. Ненужных. Придется и мне прибегнуть к обману… Или же, – она подняла голову на маркиза, – я все же найду волчицу сама, – пришла она к выводу.

Сомнения ведьмы мне были понятны. Оборотни не пылали любовью к демонам. И даже если взять тот факт, что Алия потеряла свою волчью сущность, ее воспитывали как полноценного члена стаи.

Златовласая ведьма только что избавила меня от неудобного и сложного разговора, в котором нужно описать тот факт, что истинным юной девушки является обозленный тысячелетний Высший демон. А главное, что вместо желанной волчьей ипостаси она получит ипостась и способности ненавистной ей расы. Определенно я не создан для подобных бесед.

Эти размышления натолкнули меня на другие. Об Анне. Ведь ее судьба была схожей с судьбой подруги. И сходства были очевидны.

Неожиданная встреча с мужчиной, что проведет рядом с ней остаток жизни, отмеренный богами. Два разных мира. Недоверие. Ответственность. И невозможность отказаться.

Эти простые размышления помогли понять Анну.

От собственной глупости даже стыд припекал в груди. Но не так долго, чтобы совесть начала есть меня заживо.

Глава 28. Новый мир

– Что происходит? – спросила я, наблюдая за тем, как Асмодей беснуется, словно зверь в клетке. Бьется о невидимые стены, рычит, скалится, выкрикивая жуткие слова, от которых приподнимались на теле волоски. Сейчас он принял свой истинный облик жуткого демона. Темная кожа, алые глаза, множество рогов и шипов на голове, плечах и шее. Он и вел себя как демон.

– Я в очередной раз перекраиваю жизнь ради тебя, Анна, – ответил Сеар, возвращаясь к нашему столику. – Надеюсь, когда-нибудь ты оценишь это, – он сел на прежнее место и тут же прикурил. Теперь я видела волнение в привычных жестах принца Преисподней. Он делал все чуть быстрее и резче.

– Ты подписал себе смертный приговор, брат! – прорычал Асмодей, вновь ударяя по невидимому барьеру. – Ты подписал смертный приговор ей! И всему твоему роду. Надейся, что к тому моменту, когда я вернусь