Амулеты я передала отцу при первой же возможности. О проклятии старалась не думать. Насчет открывшейся правды семейной тайны Фоксайров, напротив, думала много. Да, все это не укладывалось в голове. Но в принципе, если отринуть принятые в обществе, кстати, обоих миров вопросы морали, честно говоря, в сложившейся проблемке не было ничего особенного, ведь, если так подумать, кровь-то действительно дальняя, и вообще не факт, что Шер прямой родственник подруге.

«Дурость ― делать из такой ерунды трагедию», ― ворчала ведьма внутри меня, и я с ней была, в общем-то, согласна. Все равно по факту никто ничего не сможет сделать. Поздно, как говорит Лара, боржоми пить. К слову, гадкая вода, я вам скажу.

За размышлениями прошляпила приход Завьялова и очнулась, только услышав его ко мне обращение.

— Лисова, вы на проверку сил? — как-то устало уточнил он, открывая дверь кабинета ключом.

— И это тоже, — вздохнула, просачиваясь в помещение следом за вейдаром.

— А что еще? Что вы там мнете в руках?

— Куратор, такое дело… — замялась и протянула мужчине листок. — В общем, прочтите.

Завьялов озадачено глянул на меня, опустил голову к листку. Прочитав заявление, выгнул бровь.

— Какие конкретно семейные обстоятельства у вас сложились, Лисова?

— Не могу сказать, куратор, — бесцветным тоном отозвалась, скрестив за спиной руки. — Заявление, как вы, должно быть, заметили, подписано вейдаром Лисовым. Именно он, и только он может ответить на этот вопрос.

Завьялов раздраженно закатил глаза и положил заявление в тумбу.

— Ладно, этот вопрос решу с Драгомиром. Заочно мое разрешение о вас есть, но не более указанных в бланке дней!

Я повеселела и закивала.

— Кончено!

А вот дальше настроение снова упало.

— Ладно. Приступим к проверке.

Вейдар достал с полки стандартный замеритель, внешним видом похожий на простой черный, не слишком большой квадрат из гранита, и положил передо мной.

— Вы знаете, что делать.

Со вздохом положила ладонь на гладкую холодную поверхность, заранее сжимая зубы и дожидаясь неприятных ощущений. Сжалась, когда под ладонью неприятно запекло, с каждой секундой нагреваясь сильнее, кажется, ладонь грозила стать стейком. Над тыльной стороной зависли проецируемые цифры. Куда-то стремительно спешащие цифры.

Заметив, насколько подскочили мои силы, куратор с подозрением покосился на меня. Забрав замеритель, он хмуро уточнил:

— Сами все расскажете, или применять будем сыворотку правды?

— Сама, — буркнула сквозь зубы. Ну, и принялась рассказывать, что было делать, если к стенке приперли. Во время моего повествования лицо куратора оставалось невозмутимым, и только под конец он ровно уточнил:

— И почему вы молчали?

Честно призналась в своих страхах. На что ведьмак покачал головой и опустил на лицо ладонь, подозрительно хрюкая и потрясывая плечами.

— Лисова! — простонал пространственник. — Отправлю не пересдачу по НТВ!

— Нематериальным теориям вероятностей? А этот предмет тут при чем?

— Точно пересдача плачет. При том, Лисова, при том! Никаких дополнительных опасных граней в даре у вас не открылось, двоечница!

— Как это? А как же?..

— А как же, — передразнили меня. — Это состояние называется – протесто! Вспоминайте, Ульяна. Протесто – простым языком: когда желание пространственника осуществляется в его нематериальном аспекте, Лисова! Никуда вы не перемещались, по крайней мере, в физическом плане, а вызвали астральную проекцию себя и своего мужа!

Твою мать, а ведь точно! Хотя если припомнить то мое состояние и ощущение очешуенной реальности… Даже не знаю.

Завьялов продолжал меня распекать:

— Стыдобище, Лисова, стыдобище! Вот скажите, какая самая главная характеристика протесто?

По виску скользнула капелька пота. Эм… А в голове перекати-поле и ветер.

— Это состояние души, — неуверенно протянула. — Редкое, кратковременное и никак не опасное.

— Слава магии, хоть это вы знаете! Все, Лисова, идите. Просто идите. Иначе точно будете пересдавать, и прямо сейчас!

— Поняла! Спасибо, куратор! — вылетела за дверь, от души хлопнув ею. — Меня уже нет!

— Действительно!..

Что там действительно ― дослушивать не стала, стремглав выметаясь из деканата. Зря. Если бы я была более осмотрительной, как напоследок напутствовали отец и муж, наверняка услышала или заметила кое-что очень подозрительное. Но в тот момент мне было не до осмотрительности. И честно говоря, в глубине души мне не верилось, что недруг на самом деле из ХИРО. Не верилось, и все тут!

Глава 17

Глава 17

Глава 17. Уход

Дни до перехода в Аррет отчего-то тянулись особенно медленно, и самое главное – никаких странностей за это время вообще не происходило, вот вообще, а это означало: отец, как обычно, оказался полностью прав. Недруг затаился и выжидал особенного момента, чтобы нанести удар побольнее, уничтожить одним ударом, и мне по каким-то странным критериям была отведена в этом спектакле главная роль.

Учеба протекала по плану как у меня, так и у огонька. Каждый вечер мы с Адрианом старались связываться и обсуждать, что случалось за день на предмет каких-нибудь странностей, но нет, все тихо и спокойно. Адриан рассказывал: даже к Эсмин как преподавателю архи довольно быстро привыкли и никаких каверз больше не устраивали. Не знаю, то ли просто смирились, то ли хватило наглядного воздействия защитного деферса, и никому более испытывать на себе его действие не хотелось. Тем лучше. Для них.

Последний день перед отправкой на Аррет я не находила себе места от неприятного тоскливого ощущения назревающего кабздеца-опасной-опасности. Несмотря на то, что в отличие от снов, по факту никто не умрет, а всего лишь лишится памяти обо мне, настроение было гнетущим, как будто впереди меня ждал тотальный армагедец. Настроение ухудшало отсутствие рядом Рива. За эти две недели я видела фамильяра лишь раз, и именно сегодня, когда поздним вечером нас всех ожидал переход в Аррет, мой хвостатый друг решил меня добить или нокаутировать, что я даже задумалась: а не в сговоре ли он с нашим врагом. Дело было так.

Притянувшись в комнату после лекций, сгрузила учебники и сумку на стол, решая быстренько переодеться в «штатское», попрощаться с девчонками и покинуть ХИРО, и тут воздух над кроватью заклубился, на постель спрыгнул Рив. Точнее, даже не спрыгнул, он вывалился и рухнул мордочкой вниз. Внешний