Сознание возвращалось к нему медленно, будто всплывая со дна глубокого, тёмного омута. Марк открыл глаза. Утро било ярким светом в окно. Он лежал на полу, всем телом ощущая прохладу деревянных досок. Физически он чувствовал себя… прекрасно. Даже лучше, чем обычно. Мышцы были наполнены силой, тело — лёгкостью и упругостью. Казалось, он мог бы свернуть горы.

А вот его магическая основа…Он обратился к эфиру внутри себя — и тут же пожалел об этом. Малейшая, инстинктивная попытка коснуться внутреннего «Ручья» обернулась вонзающейся в самое нутро агонией. Это не была головная боль или мышечный спазм. Это было ощущение, будто невидимая рука схватила его душу, его саму сущность, и сжала в окровавленный комок. Резкая, жгучая боль пронзила каждый энергетический канал. Он с трудом сдержал стон, схватившись за грудь. Воздух в лёгких застыл.

«Кровоточит… Душа кровоточит», — пронеслась мысль в пронзённом болью сознании. Он прыгнул выше головы, и теперь приходилось расплачиваться. Цена силы оказалась куда выше, чем он изначально предполагал.

Весь этот день Марк провёл в вынужденном спокойствии. Он занимался только физическими упражнениями, доводя своё закалённое тело до изнеможения, ел и с тоской наблюдал за лежащими на столе артефактами — такими близкими и такими недоступными. Любая мысль о магии отзывалась глухой, предупреждающей болью.

На следующее утро стало немного легче. Боль сменилась тупым, ноющим гулом. Он смог, стиснув зубы, послать крошечный, точечный импульс энергии — достаточно, чтобы заставить дрогнуть пылинку на столе. Но о каком-либо контроле речи не шло. Его магическая система была покорёжена его же усилиями и восстанавливалась мучительно медленно. Скука…Именно это чувство подтолкнуло его к безрассудному решению. Сидеть в четырёх стенах, дожидаясь полного восстановления, было невыносимо. Ему нужен был тест. Выход в свет.

С замиранием сердца он взял со стола перстень. Холод металла успокаивал. Он глубоко вздохнул, надел кольцо на палец и послал короткий, чёткий мысленный приказ: «Активировать маскировку внешности». Ожидаемая краткая вспышка боли новой волной прокатилась по его телу. А дальше… В его сознании вспыхнула странная, объёмная картинка — интерфейс, просящий мысленный образ желаемого облика. Кайрон, очевидно, не был поклонником ненужных страданий и потери времени, поэтому позаботился об удобстве.

Марк сосредоточился. Ему нужен был неприметный, ничем не запоминающийся образ человека. Он представил мужчину лет тридцати, с обычными чертами лица, которые тут же забываешь, едва отвернёшься. Тёмные волосы, карие глаза, коротко стрижен. И тут же его лицо… поплыло. Ощущение было сюрреалистичным и пугающим. Кожа и мышцы под ней двигались, как жидкий пластилин, подчиняясь неведомой силе. Он видел это в зеркале: его собственные, знакомые до боли черты расплывались и складывались заново, образуя совершенно чужое лицо. Зрелище было одновременно отталкивающим и завораживающим. Процесс занял не больше десяти секунд. И был абсолютно безболезненным!

Теперь на него из зеркала смотрел незнакомец. Лицо было грубоватым, с усталыми глазами и твёрдым подбородком. Ничто в нём не напоминало Марка Светлова. Лишь в глубине глаз, если приглядеться, горел тот же стальной огонёк. Перстень на его пальце слабо пульсировал тёплым ритмом — он поддерживал иллюзию в пассивном режиме.

Выйти на улицу в новом облике было странно. Воздух пах по-другому. Или это ему так казалось? Он направился на рынок, чтобы вновь закупить провизию.

Разница в отношении ощущалась сразу. Раньше на него, оборванного и затравленного, смотрели с презрением или не видели вовсе. Теперь же продавцы встречали его кивками, а в их голосах звучало небольшое, но уважение.

— Что-то подсказать, господин? — спросил мясник, вытирая руки о фартук. У него самого на пальце красовался перстень «Крепкого» и было ему лет за сорок. Его взгляд скользнул по перстню на пальце Марка, и в глазах мелькнуло что-то вроде зависти и уважения.

— Килограмм говядины, — бодро ответил Марк, стараясь, чтобы голос звучал глубже и увереннее.

— Сейчас сделаю, господин! Самый свежий отруб! — продавец тут же засуетился.

Этот простой диалог вызвал в Марке бурю противоречивых чувств. Горькое удовлетворение от того, что его наконец-то видят, и ядовитое презрение к системе, где кусок металла на пальце значил больше, чем человек внутри.

Его размышления прервал разговор двух молодых парней у ларька с холодным оружием. Марк бросил на них взгляд. Эфирники, оба носили перстни «Ручья».

— …ну я говорю, давай рискнём! Пять тысяч даже за проигрыш и пятьдесят за победу — это же огромные деньги! — горячился один.

— Ага, а потом месяц с переломанными рёбрами отлёживаться? Там же терранты и эфирники до 4 ранга бывают! — скептически возражал второй.

— Турнир-то официальный, делятся все по группам, согласно своему рангу. Да, этапы могут быть разные. Но шанс есть!

Слово «турнир» заставило Марка замедлить шаг. Воспоминания накрыли парня: вот ему лет десять, отец, сияя от гордости, ведёт его на такой же районный турнир. Шум толпы, вспышки заклинаний, лязг стали… Он тогда смотрел на бойцов с открытым ртом, мечтая оказаться на их месте. Данные турниры проводились на постоянной основе, несколько раз в месяц. Лучшие бойцы затем отправлялись на городской чемпионат, а дальше уже было все имперское состязание. Событие, случающееся раз в год и притягивающее огромное количество туристов в город.

Идея оформилась в голове мгновенно, ярко и неотразимо. Она показалась ему идеальной! Пока его магическая система восстанавливается, он может выпустить пар, дать выход той яростной энергии, что клокотала в его теле «Закалённого». Также это хороший способ проверить свою силу в честном бою. И, что немаловажно, — подзаработать. Пять тысяч за проигрыш? Пятьдесят — за победу в группе? Это были очень хорошие деньги!

Он не стал медлить. Сердце бешено колотилось от адреналина и предвкушения. Через пятнадцать минут он уже стоял у стойки регистрации в небольшом, но шумном спортивном комплексе. За столом сидел уставшего вида мужчина с планшетом.

— Ранг? — буркнул он, не глядя на Марка.

— «Закалённый», — чётко ответил Марк.

— Необходимо подтвердить.

Марк на мгновение замер. Это был момент истины. Он послал в перстень короткий импульс и мысленную команду: «Скрыть эфирный дар. Оставить только терранский». По телу пробежала лёгкая дрожь, но боли не было — лишь странное ощущение сжатия, будто невидимый плащ окутал часть его сущности.

Он положил руку на сканер. Аппарат гудел несколько томительных секунд. На