— Тимур, а вы маг? — поинтересовалась я у мужчины, возвращая ему паспорт.

— Всё верно, ваше сиятельство, но не стихийник, а иного профиля, — спокойно и вежливо произнёс Тимур. — Сила, скорость, личный энергетический щит. Обучен единоборствам, стрельбе, вождению, в том числе в экстремальных условиях. Стаж работы личным телохранителем — семь лет, служил. Образование высшее, техническое.

М-м, похвально.

В дверь постучали и заглянул Прохор.

— Ваше сиятельство, к вам гость. Княжич Долгорукий.

— Проводи, пожалуйста, его в кабинет.

Кивнув, Прохор ушел, а я, только сейчас задумавшись о том, что в кабинете откровенно недостаточно сидячих мест, поставила себе галочку на память прикупить хотя бы диванчик. Не для таких, как Игорь, нет. Но вот, допустим, Семен Семеныча мне уже посадить некуда, как и Тимура. Особенно если Егор сядет в кресло.

Правда, ни один из трех мужчин не спешил его занимать: Егор стоял у картины с портретом поручика, Тимур выбрал место за моей спиной и немного справа, Алещугов зачитался документами по закладной у шкафа… В общем, все усердно делали вид, что им тут самое место.

И никто не собирался уходить.

— Прошу. — Вежливо кланяясь, Прохор открыл для княжича дверь кабинета и впустил его внутрь.

Я сразу отметила, что у него в руках модная кожаная папочка (явно с документами!), а сам Долгорукий одет франтовато: в белоснежный костюм с контрастной черной рубашкой, не застегнутой на верхние пуговки. При этом входил он с ухмылкой победителя на губах, словно заранее праздновал победу, но стоило мужчине заметить, что я в кабинете не одна, как улыбка поблекла, а затем и вовсе сменилась неприязненным оскалом, когда он увидел брата.

Я в это время спокойно сидела в кресле, наблюдая за его приближением, и всё гадала, скольким людям он успел испортить жизнь просто потому, что богат и влиятелен. Нет, чтобы дела добрые делать…

И почему судьба вообще дает таким мразям столько власти?

— Смотрю, ты подготовилась. Я так понимаю, договариваться ты не собираешься, — заявил он вместо приветствия, подходя ближе и бросая мне на стол лист из папки, а потом разваливаясь в кресле без приглашения. — Ознакомься.

Спокойно пробежалась глазами по документу, согласно которому Долгорукий выкупил мой займ по дому, и передала его Алещугову.

Сама перевела невозмутимый взгляд на княжича, который начал хмуриться, явно не понимая, почему я не в истерике и не валяюсь у него в ногах, и любезно поинтересовалась:

— Ваша светлость, будьте любезны пояснить, что всё это значит. Честно говоря, я в некотором замешательстве.

— Охотно, — тонко усмехнулся Игорь. — Согласно этой закладной, которая оформлена более двадцати лет назад, я требую свои деньги обратно. Сегодня же. В противном случае дом переходит в моё владение, как и всё, что здесь находится. Мебель, техника, картины — всё.

— Позвольте, — возразил ему Алещугов. — Не согласен с вами. Позвольте представиться, Семен Семенович Алещугов, юрист графини Ржевской. Здесь сказано, что в залоге дом, а не имущество. Согласно имущественному праву, всё перечисленное вами в это понятие не входит. Только квадратные метры.

— Да не принципиально, — скривился Долгорукий, явно начиная злиться на то, что нашелся умный человек, разбирающийся в законах, который не позволит меня обдурить. — Основное моё требование неизменно. Если сегодня денег не будет, выметайся.

— Позвольте возразить, ваша светлость, — снова заговорил юрист, деловито поправляя на носу своё пенсне. — Юридически установленные сроки на оплату по закладной в случае перехода права владения — месяц.

— А мне плевать, — процедил Долгорукий, прожигая меня неприязненным взглядом. — Дом принадлежит мне и только мне решать, какие будут сроки.

— Ваша светлость, закон един для всех… — наставительно заговорил Алещугов, но я вскинула руку, прося его дать мне слово, и юрист прервался, кивая.

К княжичу обратилась я.

— Ваша светлость, хотите сказать, что если я найду сегодня десять миллионов, то вы согласитесь закрыть мои обязательства по закладной?

В глазах княжича мелькнуло странное, словно он начал о чем-то догадываться, он бросил пронзительный взгляд на Стужева, затем снова на меня… И пренебрежительно скривился.

— Прямо сейчас. Наличными.

— Слово аристократа? — приподняла я брови, из последних сил сдерживая улыбку.

— Слово аристократа, — выпалил он, вздергивая подбородок и глядя на меня как будто бы даже с вызовом.

— Господа, вы свидетели, — улыбнулась я всем присутствующим, после чего поднялась с места, дошла до окна и лично переставила коробку с подоконника на край стола. — Прошу. Ровно десять миллионов рублей. Пересчитывать будете?

— В смысле? — тут же нахмурился Долгорукий и, стремительно поднявшись с кресла, подошел к столу и заглянул внутрь коробки, которую я заботливо приоткрыла. — В смысле⁈ Откуда у тебя деньги?

И снова он зло уставился на Стужева, потом перевел уже откровенно ненавидящий взгляд на меня, покосился на юриста, телохранителя… Скрипнул зубами… Глубоко вдохнул, шумно выдохнул и удивил тем, что взял себя в руки.

Хмыкнул, глядя на меня, как на существо крайне низкого сорта, и заявил:

— А ты умеешь удивлять, поражен. Что ж, слово аристократа для меня не пустой звук. — Пренебрежительно кивнул Алещугову. — Оформляй документы погашения по залогу. Я подпишу.

И начал демонстративно пересчитывать деньги.

Глава 17

Я пустила юриста за свой стол, когда он попросил, чтобы набрать на своём ноутбуке соответствующие документы, и через десять минут, убедившись, что считать княжич умеет (и даже правильно), с максимально невозмутимым лицом приняла из его рук все необходимые бумаги с его подписями, где значилось, что я больше ничего и никому не должна, а дом мой и только мой. Ну и немного Юлин.

Этого времени мне вполне хватило, чтобы невидимой, юркой (и очень подлой!) змейкой проскользнуть в его организм нужной мне заразой, миновав на диво плохонький энергетический щит, и слегка подкорректировать выработку тестостерона, снизив его до минимальных значений, навести бардак в яичках и сосудах кое-какого органа, который мужчины иногда считают самым главным в своём организме.

В общем, сделала всё, чтобы данный товарищ стал импотентом.

Ибо нехер угрожать Ржевским!

При этом княжич, даже не догадывающийся, что с ним сейчас происходит, сумел удивить тем, что продержался до конца, не начав никого оскорблять, хотя я прекрасно видела, как его корежит, а Стужеву достался далеко не один косой взгляд. Но то ли присутствие адвоката Игоря останавливало, то ли в принципе он имел в голове процент мозга, никакую новую глупость или подлость он так и не выкинул, просто молча подхватив коробку и с