Оба скривились, но извиняться не стали. Зато хотя бы отошли и не мешали двум бравым воякам выкатить из реанимобиля полноценный саркофаг, внутри которого лежала… кхм, скажем так, пациентка. Пускай бортики этого любопытного саркофага были матовыми, я первым делом заглянула сверху сквозь прозрачную крышку, и то, что увидела, не вызвало у меня особого энтузиазма.

Пострадала она действительно о-очень сильно.

Нет носа, левой щеки и верхней губы. Поврежден левый глаз. Лоскутами вспорот живот и видно, что кишки собраны, но явно не все. Нет левой руки и полностью левой ноги. Раскурочен таз. Не факт, что на месте мочевой и матка. Правой ноги нет по колено.

Ну-у… Торс на месте — уже хорошо.

— Что скажете? — тихо спросил меня генерал, когда я изучила пациентку от и до, заодно отмечая, что глубокую кому с эффектом стазиса обеспечивает маленький артефакт, вшитый под кожу в районе верхнего шейного отдела позвонков.

— А конечности вы с собой случайно не прихватили?

Генерал посмотрел на меня, как не немножечко больную, и отрицательно качнул головой.

— Жаль. Но не страшно. Вы мне, главное, её фото предоставьте, чтобы я знала, какой формы нос делать. Длина ног, размер стопы и всё в таком роде. Есть?

— Да, конечно, — торопливо заверил меня Ибрагимов, моментально воспряв духом и протягивая мне папку, которую до этого обнимал, как самое ценное. — Всё тут. И вот тут распишитесь, пожалуйста.

Пробежавшись глазами по документу, который мне протянули, я поняла, что мне дают на подпись бумаги государственного значения, по которым я беру на себя всю ответственность за жизнь и здоровье цесаревны, а ещё не буду распространяться об этом друзьям-коллегам-родным и особенно в СМИ. Ага, понятно. Странно, что нет санкций, но… Общий посыл ясен.

И я расписалась. Ну а как иначе?

— Держите. Вы домой или будете ждать до победного?

— Ждать.

— Тогда приглашаю в гости, — улыбнулась скупо. — В особняке есть гостевая комната, можете расположиться там. По всем вопросам обращайтесь к моей экономке Ульяне. Ну или к Стужеву, если увидите первым.

Покосилась на целителей, которые отошли, но не сильно далеко, и снова взглянула генералу в глаза.

— Но только вы.

— Спасибо, ваше сиятельство, — благодарно, но с достоинством кивнул мне Ибрагимов. — Пожалуйста, держите меня в курсе происходящего. Буду рад звонку хотя бы раз в час или два. Император просил отчитываться как можно чаще.

— Вот знаете, не обещаю, — качнула головой. — Когда мы в процессе, там не до звонков. Но я постараюсь.

На этом наша беседа подошла к концу, после чего я разрешила сопровождающим катить саркофаг дальше, по дороге узнав у присоединившегося к нам Савелия, что это артефактный медбокс последнего поколения, который обеспечивает тяжело раненым дополнительный стазис, если вдруг откажет основной, и в целом создает максимально щадящие условия для транспортировки пациента куда-либо. В нем, кстати, тело может находиться без помощи до месяца.

— И прошло, кстати… Уже четыре дня, — озадаченно хмыкнул Савелий, когда мы добрались до операционной и все посторонние покинули помещение, а остальные сгрудились вокруг пациентки. — Теперь ясно, почему обратились к нам. Не сразу, нет…

— Тем более не понимаю, — нахмурилась я, всматриваясь в девушку сильнее. — Могли хотя бы внутренности промыть и зашить. Императорские ультры вообще работать не умеют?

— Подозреваю, дело в том, что не хватает как минимум обеих почек, мочевого и поджелудочной, — пробормотал японец, внимательно всматриваясь вглубь пациентки. — Целители даже ультра класса с нуля такое не восстановят. А импланты на настолько искалеченное тело не приживутся. Верная смерть. К тому же мне не нравится процент отравления организма гнилостными бактериями. Оцените цвет толстой кишки. Ко всему прочему есть у меня некоторое подозрение на нарушение ментального здоровья. Плюс сбой в работе защитного артефакта…

В общем, совместными усилиями мы выяснили, что пациент жив исключительно чудом — отклонений от нормы просто тьма и это помимо отсутствующего лица и конечностей.

Восстанавливать решили поэтапно, причем сначала собрали полный анамнез, сделали не менее полусотни фото (для медкарты), изучили содержимое папочки, которую мне передал Ибрагимов, и я порадовалась, что там есть очень качественные фото девушки (и фас, и профиль), а ещё описание всего, чего только можно, включая подробности даже о том, чем Ольга болела в детстве.

Кстати, магия в ней пробудилась уже не только природная. Я заметила блеск воды, а всмотревшись глубже, увидела почки ветра, тумана и земли. Неплохой набор, гармоничный. Но для меня сейчас бесполезный.

В итоге первым делом мы вынули Ольгу на свой операционный стол и самым обычным хирургическим путем извлекли из девушки артефакт, который и впрямь серьезно мешал нашей работе, а как его выключить, я не знала. После этого секунда в секунду Вахтанг наложил на цесаревну классический целительский стазис и мы начали чистить её поэтапно. Первым делом от бактерий — это была моя главная задача. В это время Владимир и Сидоренко штопали кишки и промывали брюшную полость. Давид контролировал сердце и печень, которую я заставила работать с десятикратным усилием. Савелий подбирал оптимальную концентрацию витаминов и энергетиков для нас и препаратов для Ольги, которые начал вводить постепенно, чтобы я начала выращивать почки и мочевой, периодически заглядывая внутрь себя и сверяясь с образцом.

В это время Ярослав и Петр занимались конечностями, чистя края ран от осколков и отмерших тканей, закольцовывая вены и артерии, чтобы обеспечить безопасную циркуляцию крови по организму. Выращивать их мы будем потом, поэтапно. Сейчас для нас главное, чтобы пациент не умер от кровопотери и сепсиса.

Со всем этим мы провозились часа четыре, потому что выращивать пришлось не только почки и мочевой, но и поджелудочную, желчный, а так же репродуктивную систему. Ошибиться было слишком легко!

Но скажут ли мне спасибо, если я оставлю Ольгу хотя бы без чего-то одного? Сомневаюсь. К тому же лучше сразу всё сделать по уму, чем потом переделывать, это я уяснила ещё в прошлой жизни.

Как бы то ни было, первый этап операции прошел успешно и я даже срастила девушке кожу на животе тремя тонкими продольными и одним поперечным шрамами, которые были практически формальны. Совсем без них было слишком недостоверно, а захочет избавиться — косметология ей в помощь.

— Фух… — Я отошла к дивану в дальнем конце операционной. — Перерыв! Есть хочу.

— Да, вот это я пожалуй Ибрагимову отправлять не буду, — хмыкнул Док, который по моей просьбе периодически скидывал генералу фото процесса операции и свои комментарии.

— Почему? — усмехнулась. — Я живой человек, как и все вы. Более того, активно практикующий целитель, который тратит