— О… Ну да. Всё верно. Идем.

Когда мы спустились вниз, там было шумно, суетливо и капельку бестолково. Переглянувшись, мы дружно решили, что помогать — только мешать, так что выскользнули на улицу и спокойно прогулялись до кафе пешком, благо оно располагалось буквально в двадцати минутах от особняка. Да и погода стояла настолько чудная, что грех было этим не воспользоваться.

А потом была свадьба.

Не самая пышная и дорогая, но очень душевная. Дарья, выбравшая для праздника платье цвета шампанского с тончайшим кружевом, сияла, одним днем помолодев лет на пять. Савелий, приодевшийся в светло-серый фрак с галстуком в тон к платью, глядел на неё такими влюбленными глазами, что сразу становилось ясно — наша фея в надежных руках. Подружки невесты, включая самых маленьких, красовались в золотистых платьях. Друзья жениха все как один выбрали темно-синие костюмы и золотистые галстуки, что тоже выглядело безумно стильно.

Само кафе было украшено живыми цветами в кремово-белой гамме, придавая обстановке свежести и воздушности, как и торжественная арка для выездной регистрации, где сотрудница ЗАГСа приняла у молодых клятвы и объявила их мужем и женой.

Букет прилетел прямиком в руки Ульяны.

Поначалу дико смущаясь и бросая робкие взгляды на Олега, уже в конце вечера Уля загадочно улыбалась и блаженно щурилась, а на её безымянном пальчике красовалось изящное колечко, хотя нам эти двое партизанов так ничего и не сказали.

Да и ладно, лишь бы у них самих всё было хорошо.

Были конкурсы и шутки, танцы и тосты, смех и немного слез, когда расчувствовавшаяся Ульяна поздравляла молодых с новым этапом в их совместной жизни, вспоминая, сколько всего хорошего сделала для неё Дарья в не самый легкий этап жизни.

Начиная кое-что подозревать, в один удачный момент я подобралась ближе и для верности коснулась Ульяны ладонью.

Ага…

— Уленька, ничего мне сказать не хочешь? — поинтересовалась я, выразительно приподнимая брови.

— Что? — тут же напряглась она, явно вспоминая все свои возможные прегрешения. — Отчет, да? Почти готов!

— Уля, не отчет. — Моя улыбка стала загадочнее и я одним взглядом указала вниз.

Ульяна тоже посмотрела туда. Затем на меня. С недоумением.

Кхм… Ясно.

— Уля, вопрос на засыпку: вы предохраняетесь?

На меня уставились широко распахнутыми, ошалелыми глазами, а затем в них начало проявляться понимание.

— Не-ет…

— Это ответ или отрицание? — озадачилась я.

— Мама…

Понятно.

Приобняв Уленьку, которая явно испытала шок от того, что от секса бывают дети (сюрприз!), я погладила её по плечу и постаралась успокоить.

— Милая, только без паники. Всё отлично. Всего неделька. Ты не думала, да?

— Нет… — Уля нервно шмыгнула, сама прижимаясь ко мне. — Но мы же… я же пью… таблетки. А он… мы же…

В этот момент с улицы вернулись мужчины, они выходили то ли проветриться, то ли ещё что-то (но точно не курить), в кафе и впрямь стало душно под вечер, так что мы с дрожащей Ульяной моментально стали центром внимания и Олега и Егора. Даже не знаю, кто метнулся к нам быстрее, но рядом оказались оба и каждый схватился за свою даму. Ага…

Однако, первым спросил Егор:

— Что случилось?

— Всё в порядке, — заверила его. — Мы просто болтали. О нашем, девичьем.

— Секретничали? — Прищурился пытливо.

— Всё верно, — улыбнулась, даже и не думая признаваться. Но потом поймала откровенно испуганный взгляд Ули и сказала только для неё: — Уленька, что бы ты ни решила, знай: я тебя поддержу. В любом случае. Поняла?

Откровенно натянуто улыбнувшись, Уля кивнула и позволила нахмурившемуся Олегу себя увести, ну а меня попытались допросить:

— У неё проблемы?

— О, нет, — покачала головой. — Всё в порядке. Так, небольшой нюанс. Личный. Ты, кстати, не видел мой яблочный сок? Так душно… Пить хочу!

В итоге свадьба закончилась так же душевно, как и началась. Даже драки не было! Никто не перепил и не разругался, новобрачные ворковали за своим столом, держась за руки, приглашенные музыканты играли только те композиции, которые были заранее одобрены придирчивым женихом (и устраивали всех), и даже ни один разлом не открылся, что было совсем уж замечательно.

При этом сильно допоздна гуляния не затянулись и мы с Егором были дома уже к двум ночи, вернувшись в особняк так же пешком. Такая ночь роскошная, гуляла бы и гуляла!

Но нет, уставшие ноги и чрезмерно заботливый жених отправили меня в кровать (я особо и не сопротивлялась), зато уже на следующее утро мне снова доказали, что мы не зря спим в одной постели и вообще — мой мужчина самый нежный, страстный и заботливый!

И да, завтрак в постель мне принесли снова.

— Ой, гляди — разбалуешь, — поцокала, с аппетитом уминая пышную запеканку со сгущенкой и запивая всё это великолепие ароматным чаем.

— Так я этого и добиваюсь, — нагло рассмеялся Стужев, глядя на меня своим фирменным серебристым прищуром.

— А зачем? — удивилась. — Тебе нравятся капризные, избалованные женщины?

— Нет, — покачала головой. — Мне нравишься ты. И только ты. А ещё мне нравится тебя баловать. Смотреть, как ты блаженно щуришься и смущенно улыбаешься. Как танцует золотистая пыльца в твоих глазах, а на щеках появляется румянец. А ещё мне безу-у-умно нравится, — он интимно понизил тон и приблизил ко мне своё лицо, заглядывая в глаза, — видеть, как ты расцветаешь, любимая моя девочка.

— Каждый раз, когда мне кажется, что я услышала от тебя всё, — мой голос дрогнул от переизбытка эмоций, — ты умудряешься доказать, что это не так. Спасибо.

Мой поцелуй был полон благодарности, тогда как его — нежности. И это было просто восхитительное утро!

Пока не зазвонил телефон.

— Алло, — вздохнула я, ведь уже видела, что звонит Потапов.

— Доброе утро, ваше сиятельство. — Голос майора дрожал и мне это не понравилось. — Тут такое дело… — он прокашлялся, — государственной важности.

— Внимательно вас слушаю, — заверила я его, мгновенно посерьезнев.

— На территории дворца открылся разлом. Прямо… В общем, там. Пострадала цесаревна Ольга. Сильно. Вы ведь… Это самое… Примете?

— Как сильно пострадала? — напряглась я уже не на шутку.

— Очень, — гулко сглотнул майор, а потом у него, кажется, отобрали трубку, и я услышала голос Ибрагимова.

— Ваше сиятельство, здравствуйте.

— Здравствуйте, Николай Васильевич. Так что там с пострадавшими?

— Больше двадцати человек, ваше сиятельство. Разлом открылся ночью непосредственно рядом с личными апартаментами цесаревны, твари успели расползтись по этажу, прежде чем их обнаружили и объявили эвакуацию. Члены императорской семьи носят артефакты стазиса, блокирующие смертельный урон, так что девушка