Из колоды снялась еще одна карта и открылась взору гостя. Он прищурился, разглядывая изображение.

— Внезапная болезнь твоей матери. Она будет прикована в больничной койке. Вам будут нужны большие деньги.

— Что? — я не верил своим ушам. Холодный ужас сжал мое сердце.

— Это рак груди. Его можно было бы вылечить, имей вы деньги, но у вас их нет. В отчаянии ты начнешь искать работу. От отчима будет мало помощи. Он будет настолько подавлен, что начнет пить в ее отсутствии. Вы даже подеретесь, и он тебя покалечит. Ты покинешь свой дом и начнешь вести аморальный образ жизни. Тут не хватает одной карты, — мальчик улыбнулся холодно и безжалостно, — возможно, что все закончится на этом, но опыт подсказывает мне, что нет, потому что вот эта карта говорит, что ты окажешься в тюрьме на очень долгий срок. Связано это с продажей запрещенных удовольствий другим людям. Хм. Наркотики? Или проституция? Вполне может быть.

— Прекрати, — тихо сказал я. Голос сорвался на шепот.

— Я не сильно разбираюсь в делах современной молодежи, но слышал, что какие-то тайники сильно распространены в вашем мире. Может быть, ты станешь ими заниматься? Они приносят быстрые и большие деньги, только вот тюрьма гарантирована. Смотрим дальше. Твоя мать умрет, пока ты будешь сидеть, отчим отпишет на себя все ее имущество и сбежит к молодой любовнице в другой город. Ты попытаешься сбежать. О, я вижу, убийство стража порядка. Полицейский? Ну надо же. Тебя поймают, и ты снова окажешься за решеткой. Дальше только смерть, Саймон. Никакой свободы. Вот твое будущее. Не сказал бы, что оно такое уж и радужное. С другой стороны, у меня есть хорошие новости — не ты первый проживешь подобную жизнь.

— Я не верю тебе! — воскликнул я. Но страх уже пустил в душе ядовитые корни.

— Конечно. Первичная реакция на негативные расклады всегда такая. Мы же приходим к гадателю за позитивом, а не за тем, чтобы он гадости говорил. Но эта колода, Саймон, всегда говорит правду. Даже самую жестокую. В ней гораздо больше Аркан, чем в простом Таро, плюс она заряжена энергией Бездны, а поэтому и ответ более точен. Ты можешь мне не верить, но первые пророчества начнут сбываться уже завтра, Саймон.

Внезапно раздалось громкое, металлическое тиканье часов, звук, которого не было в комнате раньше, и мальчик снова посмотрел на стену за мной.

— Мне всегда не хватает времени в этом мире, — недовольно сказал он. Его фигура начала терять четкость, словно тающий воск. — Запомни. Завтра в пятнадцать часов и три минуты ты должен сидеть рядом с мистером Лисом на лавочке.

— А что будет, если я все же приду?

— Я бы сказал тебе, Саймон, но мое время вышло. Даже такое могущественное существо, как я, ограничено определенными правилами. До встречи, мой юный друг, какой бы она ни была. Мы обязательно увидимся снова, и тогда мы обсудим твои дальнейшие действия.

Мальчик начал таять в воздухе, растворяясь, как дым, а я провалился в сон без сновидений. Бездонный и черный, как бездна самого космоса.

Утром я, к своему удивлению, прекрасно помнил все, что видел. Мальчик меня сильно напугал, но я быстро отошел. Солнечный свет, пробивающийся сквозь занавески, казался слишком ярким, слишком обыденным после ночного кошмара. Это был необычный сон, так что я проматывал его в голове и четко повторял место встречи.

«Курели». Мистер Лис. Пятнадцать, ноль, три.

Я быстро позавтракал слегка подгоревшим омлетом, выпил чашку чая с одним тостом и маслом и побежал в «Бримгерген».

Это старое здание находилось на другом конце города. Его мрачные кирпичные стены и узкие окна всегда казались мне тюремными, а сейчас это ощущение только усиливалось. Сегодня была пятница, и метро оказалось забитым. Давка в вагоне, пропитанном запахом пота, дешевого парфюма и металла, вымотала окончательно. Я чуть не опоздал на собеседование. Передо мной оставалось всего два человека. Оба они вышли с счастливыми лицами, что настроило меня на позитивный лад. Если их взяли, то возьмут и меня. Однако я помнил, что говорил Тео. Я помнил его расклад. Вот и проверим, чего стоит мой пророческий сон.

Приемная комиссия состояла из троих человек. Кабинет был маленьким и душным, пахло пылью и старыми книгами. Преподаватели внимательно смотрели мое резюме и табель с оценками.

— У вас неплохие результаты, Саймон, — наконец сказала старая тетка в роговых очках и коричневом костюме. Очки съехали на кончик носа, и она смотрела поверх них ледяными глазами. — Но вот то, что у вас низкий балл по математике, ставит крест на вашем поступлении в нашем заведении.

— Что? — удивился я. — Причем тут математика?

— Вы ошибочно думаете, что кулинару не нужна математика, однако это не так, — продолжила женщина. Ее голос звучал, как скрип несмазанных дверней петель. — Я могу дать вам простое задание прямо сейчас. Для приготовления одной порции омлета нужно три яйца, двести миллилитров молока и десять граммов специй. Рассчитайте общее количество продуктов на двести пятьдесят два человека. Именно столько приходит на завтрак в вашей гостинице, где вы работаете главным поваром.

— А можно взять калькулятор? — робко спросил я.

— А можно спросить у нейросети? — передразнила меня тетка. Уголки ее тонких губ дернулись вверх. — Извините, Саймон, но дело далеко не в примере, а в том, что нас не устраивает ваш подход. Вы сделали четкий выбор, отказавшись от точных наук. Кулинария лишь на десять процентов состоит из творчества, все остальное — сплошная математика. Не доложишь десять грамм крахмала, и получатся сплошные сопли.

— Конечно, если вы все-таки хотите у нас учиться, мы можем предложить вам коммерческое отделение, — предложил мужчина с лихо закрученными усами, сидевший рядом с теткой. Он потер руки, словно торговец на рынке. — Это не так дорого…

— Нет, — холодно сказал я. — Спасибо, но я ухожу.

— Вы также можете поправить свой балл частными занятиями и попробовать в следующем году, — заметила неприятная тетка.

— За дополнительную плату, — вновь добавил