— Был я по молодости в одной из таких сообществ. Еле отвязался, — смутился он. — По глупости попёрся в это сообщество вслед за большегрудой девахой, которая меня даже не замечала.

— Чем вы занимались?

— Помогали друг другу экзамены сдавать, деньгами выручали, справки липовые делали, чтобы сбежать с занятий. Короче дурью маялись, — махнул он рукой и повернулся к окну, за которым мелькали огни ночного города.

— Всё? — прервал я затянувшееся молчание.

— Нет, не всё, — он явно не хотел вспоминать о том времени. — Сначала ко мне все были очень хорошо расположены, я действительно подумал, что оказался среди друзей. Но потом… Потом оказалось, что я должен общаться только с теми, кого они одобряют. Должен подчиняться их правилам, даже если они мне не нравятся.

— Что за правила такие?

— Нас науськивали против неугодных, и мы должны были гнобить других студентов, пакостить преподам, воровать редкие ингредиенты из лаборатории и тому подобное. Я не хотел этим заниматься, поэтому попытался выйти из сообщества, и тут началось, — он сморщился так, будто даже от воспоминаний о тех днях сводило скулы, как от лимона. — Сначала меня уговаривали, затем угрожали, а потом заставляли заплатить огромные отступные в обмен на сохранение тайн Филатовых.

— Каких ещё тайн? — заинтересовался я.

— С дуру проговорился о некоторых сложных рецептах, которые наш род веками совершенствовал. Рассказал о кое-каких денежных махинациях отца с налогами. Ещё много всякого наболтал, — он покачал головой. — Я же думал, что мы — друзья, вот и трещал без умолку, а те, не будь дураками, всё записали в тетрадку и мне предъявили.

— Как же ты выкрутился?

— Наш юрист в договоре лазейку нашёл.

— Погоди-ка, а мне говорили, что нужно будет заключить договор с магической печатью. Что за печать такая?

— Это потом они уже усложнили всю эту систему, чтобы беглецов не было. Теперь, говорят, все друг с другом намертво связаны.

Я задумался. Если всё так сложно, то зачем лезть в это болото?

— Шурик, ты не думай, что всё так плохо. От этих сообществ хорошее тоже есть. Ведь там все друг другу помогают. Если «Лига Безликих» следующими займёт место у власти, то у тебя будут самые влиятельные собратья в империи. Сможешь любой вопрос решить без проблем.

Точно не знаю, что означает последняя фраза, но предполагаю, что-то же самое, как легче легкого. Хм, есть над чем подумать. Возможно, тот стихийник был прав, когда сказал, что если бы Дима состоял в таком сообществе, то с ним бы такого не случилось. Остальные члены сообщества не позволили бы так обойтись с родом.

Ну что ж, пожалуй, мне ещё раз нужно пообщаться с представителем «Лиги безликих», чтобы разузнать подробности и посмотреть тот самый договор.

Мы добрались до вокзала как раз ко времени прибытия поезда. Оставив машину на парковке, взяли в аренду тележку, чтобы не тащить коробки в руках, и покатили к вагонам.

— Та-а-к, нам нужен номер тринадцать, — сказал дед и махнул рукой. — А вот и он.

Мы подошли к вагону, но проводник не спешил открывать тамбурные двери. Из соседних вагонов тем временем выходили пассажиры, но тринадцатый будто пустой. Даже в окна никто не выглядывал.

— Какого лешего он тянет? Здесь же люди ждут! — гаркнул с возмущением дед и постучал кулаком по двери.

Никакой реакции. Тут к нам подошёл проводник соседнего вагона — молодой мужчина с гладковыбритым лицом в форме железнодорожной компании — зеленый мундир и фуражка со значком поезда.

— Странно, почему никто не выходит? Витька говорил, что все места в его вагоне заняты, — он озадаченно посмотрел на нас.

— Так вы уж разберитесь со своим Витькой! Нам из Торжка растения отправили. Нужно срочно их пересаживать, пока не высохли, — дед зло зыркнул на него из-под седых бровей.

Проводник забежал в свой вагон, прошёл через межвагонные двери и открыл нам вход. Ещё на лестнице я услышал испуганный вскрик. Рванул внутрь и увидел, что в тамбуре на полу лежит без движения взрослый мужчина в форме проводника, а за ним в проходе лежат люди. Рядом с некоторыми валялись чемоданы и пакеты с едой.

— Убили… Всех убили, — выдохнул проводник, попятился назад, пока не уперся в деда и, оттолкнув его в сторону, выскочил из вагона.

— Полицию! Вызывайте полицию! — панически завопил он и со всех ног бросился к зданию вокзала.

Мы с дедом переглянулись. И что тут произошло?

Глава 2

Крови или каких-либо увечий не было видно. Люди словно мгновенно заснули и не проснулись. Кое-кто до сих пор сжимал в руках сумочку или газету. Люди явно приготовились выйти из вагона, но что-то случилось. Вопрос: что?

— Ой-ё-ёй, что-то плохо мне стало, — выдохнул дед и завалился вбок.

Я едва успел подхватить его. Придерживая под руку, вывел из вагона, посадил на скамейку и вернулся вновь. К вагону уже начали сбегаться работники вокзала, но я встал в дверях, чтобы никто не смог зайти, и втянул носом.

Ага, попался! Это манарос! От сильнейшего подавляющего сознание эфира я могу защититься, но остальные люди этого сделать не могут. Именно поэтому они отключились, но не умерли, а просто были без сознания.

— Никому не заходить в вагон — работает аптекарь! — командирским тоном прокричал я на улицу и двинулся по коридору, стараясь ни на кого не наступить.

Мне нужно найти манарос и обезвредить его.

Первым делом заглянул в служебное купе проводника, но растений там не оказалось. После этого принялся друг за другом заглядывать в каждое купе. Эфира было столько, что я не мог точно определить, откуда он исходит.

В конце вагона последнее купе было заперто. Я подёргал дверь и понял, что лучше будет сходить за ключом, чем пытаться выломать его. К тому же мне могут предъявить за сломанную дверь.

Я двинулся обратно, чтобы забрать у проводника ключи, но тут в вагон поднялись двое полицейских.

— Посторонний — на выход! — прокричал один из них, указав на меня.

— Я не посторонний, а аптекарь. В купе есть манарос, из-за которого люди потеряли сознание. Если вы не свалите отсюда в самое ближайшее время, то ляжете рядом с ними, — сухо проговорил я, огибая тучного мужчину, который загородил проход.

Полицейские