Провернул он пару интриг, сколотил небольшой начальный капитал, купил корабль, потом еще один, торговать у него получалось плохо, не умел он этого, а вот охранять корабли купцов - это пожалуйста. Поди, не каждому своя-то охрана по карману, а вот если несколько мелких купцов соберутся, да и наймут Марка, чтобы тот их провел по опасным водам, он и возьмется. И сам он с удовольствием уходил в плавания, дрался с пиратами, и ранен бывал, и на берегу отлеживался... и не скажешь, что больше двадцати лет уж пролетело с той поры, как двое парней решили выбираться из нищеты, и отправились в столицу.

Сейчас у Марка шесть кораблей, легких, парусных, опасных, словно барракуды. Так он свою флотилию и назвал. И купцы с охотой нанимают его для охраны, точно зная, что Марк Стоун скорее сам трупом ляжет, но их отстоит.

А Димас Бустон стал канцлером. Невероятная карьера для безземельного эрра. Хотя сейчас уже вполне себе состоятельного.

Нет-нет, к роскоши Димас не тянулся, и семья его жила хоть и достойно, но не слишком богато. Дочери вышли замуж, сына Димас воспитывал как мог, и держал при себе, на должности секретаря, жена Димаса гостила по очереди у каждой из дочек и всласть возилась с внуками... чего еще надо?

Димас был доволен и счастлив. И не понимал, что королевская благосклонность - штука такая, сложная...

Марк понимал, и пытался предостеречь кузена, но Димас только отмахивался. Он верил своему королю, знал, что ни в чем не виноват, а если так... завистники есть всегда. Судьба у них такая. И у него тоже. Если человек делает настолько прекрасную карьеру, враги и ненавистники у него появляются автоматически.

Сам Марк не оказался так счастлив в семейной жизни, и вот уже лет восемь носил развесистые рога. Тоже понять можно.

Женился-то он по любви, на милой эрре, и первые шесть лет делал ей по ребенку в год. Два выкидыша, четыре ребенка, из них выжили сын и дочь. Сыну уже двенадцать, и Марк собирался взять его с собой. Пусть попробует ходить юнгой на корабле, узнает, каково это.

Дочери уже исполнилось четырнадцать, и именно о ней Марк и хотел поговорить с Димасом.

Девочку надо было уже знакомить с мужчинами, выводить в свет, а доверять ее матери-шлюхе? Увольте!

Ладно, Марк не ругался на жену, понимая, что сам тоже виноват. Да и смысл? Ее лупить? Бить женщину недостойно и гадко. Приезжать и убивать ее любовников?

Столица обезлюдеет.

Оставалось только открыто поговорить с супругой, но сначала Марк хотел заручиться помощью кузена. Вернулся из плавания, а тут такое...

- Димас, Иоанн, что бы ты ни говорил, та еще дрянь. Он король, безусловно, и правит неплохо, но к людям он относится, как к вещам. Надо? Носим. Не надо - сожжем в камине. И ты сгоришь, как только утратишь свою полезность. Вспомни, с чего ты начал свою карьеру?

- С королевской свадьбы.

- Вот. А сейчас король хочет развода. И он своего добьется, так или иначе, а тебя при этом закопают. Так, побочно.

- Я полезен Иоанну. Он не станет от меня избавляться. Возможно, позднее, но не сейчас...

Марк тихо застонал.

- Димас, как мне до тебя докричаться?

- Марк, давай лучше выпьем. Ты о чем хотел со мной поговорить?

- Вот именно об этом.

- Считай, что поговорил. Попробуй вино, мне его привезли с шагренских виноградников. Оно не такое сладкое, как делают у нас, но что-то в нем есть... интересное.

Марк молча взял бокал.

- Имеющий уши, да услышит...

- Марк, не морочь мне голову!

Стоит ли говорить, что за этот вечер кузены еще несколько раз возвращались к сложной теме. Но Марк, увы, ничего не достиг. Димас был непрошибаемо глух и слеп.

Этого не может быть, потому что я в это не верю.

Точка.

И что ты с ним будешь делать? Только напиться и осталось.

***

Поздно ночью, когда все, кроме караульных, уснули, а Мария с Анной уже лежали в карете, на удобных разложенных сиденьях, девочка подкатилась к матери.

- Мам, а вот бы здорово было найти эти рубины!

Мария погладила Анну по светлым волосам.

- Зачем, детка?

- Тогда я бы могла надеть кулон, обрести вторую ипостась и стать королевой. И тебя никто бы не посмел обидеть!

Маша прикусила щеку изнутри. Господи, да что ж такое! Как мало надо этой малышке, чтобы потянуться к человеку! Обычное тепло, то, что она отдавала в свое время детям и внукам.... Не считала Маша себя такой уж ласковой и доброй, не было у нее на это и сил, и времени. Обыкновенная, как все.

А для Анны это уже чудо, она от Марии не отходит. И впитывает самые ничтожные крохи тепла от матери. От родной матери!

По голове ее погладили, улыбнулись, сказали, что она умничка, одеялом укрыли, вот, как сейчас, к маме под бочок подгребли.... Мария, твою налево в загробном мире! Чтоб тебя там налоговым кодексом разразило сорок раз! Ты вообще ребенку внимания не уделяла?! Никакого?

Мужа пасла и на церемониях красовалась?! А малышня на няньках? На чужих людях, которым на детей по большому счету, наплевать?

Зараза ты, твое величество!*

*- Мария и права, и не права одновременно. Кому интересно, почитайте, как воспитывали принцев и принцесс, родители ими действительно особо не занимались. Но - обязанности. А дети на воспитателях, гувернерах, мамках и няньках. Прим. авт.

- Анечка, зайка моя маленькая, а что тебе даст эта вторая ипостась?

- Ну...

- Вот полетишь ты комариком, а тебя раз - и ладошкой шлеп? Вот так!

Мария ловко прибила мимолетного комара.

- А если я буду драконом?

- А тогда есть копьеметы, - разочаровала дочку Мария. - В мире есть один самый страшный зверь, зайка. Он сильнее дракона, коварнее змеи, ядовитее скорпиона, злее бешеного волка... не догадываешься, о ком я говорю?

- Химера?

- Нет, Анечка. Просто - человек.

- Ну, мам...

-