Глава 2

Наташу и Алину засыпали градом вопросов, но девочки ничего не смогли рассказать. Наташа вообще не поняла, что произошло: она больше за компанию испугалась, когда увидела побелевшую от страха сестру. Алина вначале тряслась как заячий хвост, только зубы стучали. А когда успокоилась в объятиях бабушки и смогла говорить, выяснилось, что она ни в чем не уверена. Может, и почудилось ей.

Поняв, что от внучек толку не будет, бабушка выглянула в окно, чтобы «проверить обстановку».

— Да у нас на площадке что-то произошло! — охнула она. — Народу полно, отсюда ничего не видно. Небось, все соседи уже там. А я с вами сижу, время теряю!

Бабушка выудила из кармана халата свой мобильный и начала ловко тыкать в кнопки.

— Алё, Маша? — азартно прокричала она, приложив трубку к уху. — Ты уже там или еще тут?

Не выпуская телефон из рук, бабушка поспешила в спальню.

— Так ты еще ничего не знаешь? Вот ворона, все проспала! — ее зычный голос разносился по всей квартире.

Через несколько минут бабушка выскочила из комнаты уже одетая. Телефона в руках у нее уже не было.

— Я — на улицу, за информацией! Дед, стереги детей! — азартно поблескивая глазами, распоряжалась она на ходу. — К окнам не подходить, никого не впускать! Задерните все шторы — и с этой стороны, и с той!

— А шторы-то зачем? — робко возразил дедушка.

Судя по жадному взгляду, брошенному в сторону балконной двери, он как раз собирался занять наблюдательный пост.

— На балкон не ходить! — тут же пресекла его попытку бабушка. — Там снега насыпало, надо вначале почистить. А то нанесете грязи в дом!

Приунывший было дедушка, сразу оживился:

— Мы и почистим! Девочки помогут.

— Что-о?! — возмутилась бабушка. — Себя, старого, угробить хочешь и их за собой потащить? Вдруг снова из автомата палить начнут? Прямо по окнам!

— Но ты же… — забормотал дедушка. — А как же ты?

— Я — с Машей, — сурово оборвала его полностью одетая бабушка и решительно распахнула входную дверь.

На лестничной клетке уже нетерпеливо топталась тепло укутанная соседка — необъятная тетя Маша.

— Погодите! Вы же совсем без ничего, — засуетился дедушка. — Хоть сковородки возьмите!

— А их-то зачем? — удивленно прогудела соседка.

— Отмахиваться…

— От пуль, что ли? — презрительно усмехнулась бабушка. — Не надо! Мы с Машкой и так справимся. И Ритка на улице ждет. Закрывай дверь — детей просквозишь.

Проводив жену, дедушка тут же занял пост у кухонного окна:

— Алло, Силыч? — бормотал он в трубку домашнего радиотелефона. — Твоя тоже там? Еще не звонила, чего узнала?.. А ты чего дома? И тебе внуков подбросили… Каникулы!

Наташа, поняв, что ничего интересного здесь не услышит, побрела в гостиную. Алина уже устроилась на диване и тоже висела на телефоне:

— Слышь, Юль, ты за компом сейчас? Посмотри в новостях, что на Ленинском произошло. А то у меня интернета совсем мало… Когда-когда… Только что! Час назад, наверное.

Логично рассудив, что сестра от подруги быстрее что-то узнает, Наташа тоже примостилась на диване. Убаюканная ровным голосом Алины, девочка сама не заметила, как уснула.

Проснулась Наташа от того, что кто-то громко сказал прямо над ее головой:

— Вот она!

— Что?! — дернулась девочка и торопливо села на диване.

Возле нее столпилась вся семья: бабушка в зимней куртке, сестра, дедушка. И еще какая-то незнакомая женщина, а рядом с ней — полицейский в форме.

— Наталья! — строго проговорила бабушка. — Иди сейчас же умойся и расчешись. С тобой будут говорить органы правопорядка. Как со свидетелем преступления.

— Ага! — послушно кивнула Наташа.

Она была совсем сонная, потому так и не поняла, что от нее хотят эти люди. Но честно умылась и расчесалась.

Пока ее не было, Алину увели в другую комнату — бывшую детскую. В приоткрытую дверь было видно, что ее о чем-то расспрашивает полицейский, а бабушка сидит недалеко, на кровати, сурово насупив брови.

— Иди сюда, садись за стол, — позвал Наташу дедушка.

Девочка обернулась к окну: за столом уже сидела женщина-следователь, что-то писала.

— Меня зовут Наталья Владимировна, — представилась она.

— И меня Наташей зовут.

— Значит, мы тезки, легче будет общаться.

Наталья Владимировна улыбнулась, и девочка подумала, что она очень молодая и красивая. Почти как их школьная учительница истории.

— Вначале мне нужно записать твое полное имя и где ты живешь, — сказала следователь, — Продиктуй, пожалуйста.

— Наталья Александровна Белогривцева.

— Какая красивая фамилия! Где ты живешь?

— Петропавловская крепость, 15.

— Где?!

У Натальи Владимировны даже брови подпрыгнули, так она удивилась.

— В Петропавловской крепости, — повторила Наташа. — Это там, где Алексеевский равелин.

Она ничуть не смутилась: незнакомые часто удивлялись, когда слышали ее домашний адрес. Но следователь почему-то сразу рассердилась:

— Наташа, ты уже взрослая девочка! Должна понимать, что совершено серьезное преступление. Твои шутки сейчас неуместны!

Наташа растерянно хлопнула ресницами: но она же правду говорит! Почему ей не верят?

— Мои внуки действительно живут в Петропавловской крепости, — поспешно вступился за нее дедушка. — Вы должны были слышать — газеты сколько раз об их доме писали. Раньше там было пять жилых домов, но в перестройку остальных расселили. А про их квартиры будто забыли: никак взамен ничего не подберут.

— Я не так давно в Петербурге, — недовольным тоном буркнула Наталья Владимировна. — Наташа, расскажи, что ты видела, когда вы с сестрой шли по Ленинскому проспекту.

Все еще чувствуя себя виноватой — хотя и непонятно, из-за чего, — Наташа честно постаралась подробно все вспомнить. Она даже попыталась рассказать, какой был узор на коляске.

— Коляска нас меньше интересует, преступники ее бросили там же, — отмахнулась следователь.

Наташа хотела спросить, что же все-таки произошло и куда делся ребенок из коляски — неужели тоже бросили? Но Наталья Владимировна уже задала следующий вопрос:

— Опиши мужчин, которых ты видела.

— Честно говоря, я их плохо рассмотрела. Они в капюшонах были, на лицо надвинутых, — призналась девочка. — Один был в синей куртке, а второй — в черной.

— Особые приметы у них были? Усы, борода, шрамы…

— Да, они светились!

Брови следователя снова поползли вверх, но Наташа уже не обращала никакого внимания на недовольные гримасы Натальи Владимировны. Девочка вдохновленно описывала странные красные лучи, которые исходили от незнакомцев. И лишь услыхав предупредительное покашливание дедушки, Наташа спохватилась.

Наталья Владимировна, видимо, и не слушала ее — по крайней мере, она ничего не записывала. Следователь смотрела на девочку с таким недовольным видом, что Наташа сразу почувствовала себя так, будто стоит перед завучем, отчитывающим ее за беготню по коридорам школы.

В комнате повисла напряженная тишина.

— Извините, внучка устала, — первым