Подруга легкомысленно хихикнула в ответ на это признание:

– Да не переживай, все наладится. Это у тебя на нервной почве.

– Надеюсь. Слушай, а я раньше такой же была? Ну, ты понимаешь… я же делилась с тобой?

– Когда была в Алешу влюблена? – Кажется, эта тема больше не вызывала у Милы никаких осложнений. – Ну, ты сперва не понимала, почему он избегает тебя. А я знала, но не могла сказать, потому что маме слово дала, что не разболтаю чужую тайну. А потом ты все узнала, переживала за него ужасно, какая уж там ревность.

– Ладно, Милка! – Лида плюхнулась на старенькую тахту, поджала ноги. – Давай выкладывай мне все, что помнишь. Да побольше жести, не скупись на подробности – хоть отвлекусь от этого наваждения.

Первые несколько дней осознанной вечности тянулись бесконечно и вместили в себя массу событий, рассказов, открытий, переживаний. А потом вернулись серые будни. Лида снова ходила на занятия (только теперь ее возил Лазарь, во избежание ненужных разговоров высаживал у моста). Незаметно подступили вплотную сначала зачетная, потом экзаменационная недели. Весна неплохо справлялась с зачетами, посещала консультации и по полночи с больной головой зубрила билеты. Закинула было удочку, а не взять ли ей академический отпуск на год – в свете накопившихся проблем и открывшихся фактов. Но мама на это молча пригрозила ей скалкой. А Лазарь позднее на ее аргументы мягко произнес:

– Решать, конечно же, тебе, Лидуся. Но позволь старшему другу дать тебе совет: вечникам не стоит сходить с дистанции. Дашь себе поблажку – на столетия утонешь в депрессии. Только заставляя себя каждый день упорно идти вперед, мы ухитряемся хотя бы не падать. Только экономя время гораздо тщательнее, чем смертные, не сходим с ума от вечности.

– Ладно, поверю, тебе же виднее, – хмыкнула Лида. И в очередной раз возненавидела себя за этот отвратительный, обиженно-насмешливый тон, которым она последнее время разговаривала с Лазарем. Много раз на дню давала себе клятву все изменить – и всякий раз срывалась.

– Только с общей психологии меня точно выставят с парой – я в ней дуб. А ты заступаться не станешь, в курсе. Ты мне едва оценку не снизил из-за какой-то дурацкой даты.

Лазарь улыбнулся широко и беззаботно:

– Лидуся, открою тебе главную тайну. Лучший способ завалить экзамен – это знать больше преподавателя. Не знаешь? Тогда не о чем и переживать.

Глава 7. Полувечник в саду

В половине двенадцатого Лида пожелала родителям спокойной ночи и поднялась к себе с твердым намерением сразу лечь в постель. В этом вопросе она Лазарю доверяла: перед экзаменом нужно хорошенько отдохнуть и выспаться. Днем даже учебники в руки не брала, зато вволю побродила по парку с Милой – у той сессия начиналась позднее. А вечером долго пробыла с родителями, сперва вместе ужинали, потом болтали, доктор Ворк рассказывал забавные истории из врачебной практики. Вера только что устроилась на работу в библиотеку, горела энтузиазмом и уже разрабатывала свой первый проект – встречу с модным автором. Потом вдруг решили посмотреть фильм, Лидин любимый – «Тариф новогодний». В общем, вечер удался, на душе было легко и самую малость грустно.

Весна уже влезла в ночнушку, но решила собрать на завтра рюкзачок – вдруг проспит? Разместила в нем аккуратно зачетку, студенческий билет, шоколадку и маленькую бутылку воды. Тетрадку с лекциями. Несколько ручек, чтобы не подвели. Под руку попался распечатанный листок с экзаменационными вопросами, против каждого номера аккуратный крестик, что значило – вызубрен.

И вот тут девушка совершила огромную глупость: она ткнула пальцем в первый попавшийся номер, выпал, как на грех, тринадцатый. Лида прочитала вопрос, в голове что-то защелкало, закрутилось вхолостую. Первая фраза не всплыла покладисто в памяти, и Весна запаниковала. Ей вдруг показалась, что потеря памяти распространилась и на билеты, все знания просто испарились из головы, словно ее хорошенько пропылесосили. В панике взгляд девушки метнулся к другому вопросу – та же печальная картина. В висках похолодело от ужаса.

«Так, возьми себя в руки, тряпка. Ты не могла все забыть. События ведь помнишь? Как с Лазарем всю неделю препиралась из-за ерунды – это помнишь? Еще как, до сих пор стыдно. Значит, вспомнишь и что зубрила».

Вразумив себя таким образом, она вздохнула и полезла в сумку за тетрадью. Нашла в ней то, что относилось к ответу на тринадцатый вопрос. Прочитала первые фразы – и тут же все стало на свои места, план ответа послушно встал по стойке смирно перед ее мысленным взором. Проверила еще несколько билетов и начала понемногу успокаиваться.

Наконец она нырнула под одеяло и погасила свет. Но поздно – сон сбежал и возвращаться пока не собирался. Некоторое время Лида ворочалась с боку на бок и сердито вздыхала. Ну что за несправедливость, ведь всю неделю после зубрежки падала в кровать и моментально отключалась, а тут такое, и в самую важную ночь перед экзаменом. Нужно было срочно принимать меры. Кажется, беде могли помочь чашка мятного чая и кусок пирога с яйцом и зеленым луком – очередной мамин шедевр.

Она натянула халат и закинула в карман мобильник – правила безопасности ей Лазарь накрепко внушил. На цыпочках начала спускаться по лестнице, болезненно морщась от каждого скрипа и зачем-то задерживая дыхание. Родители наверняка разволнуются, почему это она не спит перед экзаменами, десанта поддержки не избежать. Выдохнула, только когда добралась до кухни и плотно прикрыла за собой дверь, новую, добротную, почти звуконепроницаемую. Включила чайник и извлекла из холодильника завернутый в целлофан пирог со словами:

– Иди-ка погрейся, дружок.

И тут ей что-то почудилось, вроде как позвал кто-то тихо со стороны коридора. Лида мигом выключила начинавший шуметь чайник, подскочила к двери и на сантиметр ее приоткрыла. Но зов не повторился. По старым временам она бы бросилась первым делом к матери, гадая, придется ли звонить в «скорую» или в этот раз они справятся своими силами. Но теперь рядом с Верой был Юрий Борисович, супруг и по совместительству врач, да и мать полностью избавилась от последствий старой травмы. Значит, почудилось…

Запах! Она снова его ощутила, этот экзотический аромат, возникший из неоткуда. И будто бы некто невидимый скользнул мимо нее, бестелесной рукой ласково коснулся щеки.

– Анна? – выдохнула Лида, раскинула руки, словно надеясь отыскать подругу в пространстве кухни.

Аромат духов развеялся, и ощущение чужого присутствия исчезло. На смену пришло чувство острого дискомфорта, вдруг показалось, что