Валентин коротко смеется.

– Какого ты высокого мнения о моих возможностях! Не списывай свои эмоции от поцелуя на магию, милая.

В его устах «милая» звучит как оскорбление.

– Ходят слухи, ты любимчик Афродиты.

– Ты и это разнюхала? После нашей встречи ты плодотворно провела время. А могла бы как нормальный амур рыдать о своей погубленной жизни, вытирая крыльями слезки.

– Афродита знает, что ты убиваешь других ее созданий, или мне с ней поделиться?

Я уже не знаю, с какой стороны подобраться, чтобы получить хоть какие-то ответы.

– Дешевая угроза, – холодно произносит Валентин. – Ты закончила?

Я подаюсь ближе к нему, и наши носы все-таки соприкасаются. Пусть видит, что я его не боюсь. Он вызывает у меня раздражение на грани бешенства, но не страх.

– Еще даже не начала. Если через тринадцать дней я умру, хочу провести их, превращая твою жизнь в ад, милый. – Последнее слово я нарочно выделяю интонацией. – Никто не верит, что Темный Амур существует. Одно заклятие ты на меня точно наложил. Я уже обнаружила, что не могу рассказать о том, что ты со мной сделал. Но…

И вдруг в голове у меня проясняется. Во мне по-прежнему сила воды Нептуна. А вдруг она могущественнее, чем магия этого пижона? Раз и время он не останавливал, и целоваться не заставлял, то, может…

Я делаю шаг назад и пробую произнести фразу «меня поцеловал Темный Амур». Губы не двигаются, горло сдавливает, все как и прежде. Я пробую снова, призывая на помощь всю силу Нептуна. Представляю, будто целиком состою из воды, вся пронизана магией, которую невозможно сдержать в тисках чужих заклятий. По телу проходит дрожь, и что-то внутри меня действительно ослабляет хватку. Надо признать, незнакомое ощущение. Я еще никогда не пыталась снять с себя заклятие – по той простой причине, что никто его на меня не накладывал. В одном Валентин прав: я живу в собственном мире, стараясь ни к кому не приближаться. Раньше я не стояла ни у кого на пути, не вступала в конфликты, а потому у других существ попросту не возникало причин меня околдовать.

– Меня поцеловал… Темный… Амур, – медленно произношу я. Горло все еще немного перехватывает, но слова получаются вполне внятные. – Это… Валентин. Живет в… в… особняке… Бранта.

Я удивленно смотрю на Валентина. Получилось! Он тоже удивлен, что я смогла преодолеть его чары.

– Ого… – выдыхаю я, – так я могу всем рассказать. Веками никто не знал, кто такой Темный Амур, а тут я.

– Делай что хочешь, – отмахивается он и отходит от меня к уставленному бутылками столику.

Наливает себе янтарную жидкость из тяжелого графина с пробкой. Забавно, но ничто человеческое – или, точнее, амурское – ему не чуждо. К некоторым из нас так пристанет какая-нибудь привычка из прошлых времен, что от нее потом не избавиться, даже когда уже никто так не делает. Переливать алкоголь из магазинных бутылок в хрусталь и стекло, чтобы не оскорблять красоту интерьера этикетками, – давно утраченная традиция. Но вот, полюбуйтесь, кто ее хранит. На несколько секунд я отвлекаюсь на эти размышления и упускаю момент.

Валентин стремительно делает пару шагов со стаканом в руке и выплескивает содержимое мне в лицо. Я дергаю головой, но поздно, жидкость уже попала на кожу. Я облизываю губы. Их покалывает холодок, как будто лижешь мятную настойку. О нет… это не коньяк, а графины тут не ради красоты интерьера и не чтобы хозяин мог бухать, когда вздумается! Это магические эликсиры. У амуров есть немного собственной магии, но ее можно ненадолго усилить разными способами. В том числе с помощью воды Нептуна или дорогих магических эликсиров, которые в ночь летнего солнцестояния варят мудрейшие из лесных нимф. Правда, в отличие от воды, эликсиры не имеют побочных действий, а еще они сильнее и их можно использовать для кого-то другого.

Я внезапно кое-что вспоминаю. На вечеринке Валентин налил нам вина, и я упустила момент, когда он это делал, поскольку его спина заслоняла бокалы. Вот когда он мог подлить мне несколько капель эликсира с нужным свойством. Например, чтобы заставить меня молчать о том, что вот-вот произойдет.

Все это проносится в моей голове, пока я чувствую, как капли прохладно стекают по моему лицу. Вытираться бесполезно. Я много раз слышала, что эликсир действует и если его выпить, и если он просто коснулся кожи. Лет двести назад, во времена балов, существа подшучивали, подбрасывая друг другу платочки, пропитанные эликсиром с каким-нибудь забавным действием. Надо мной, конечно, никто не подшучивал – Аврора бы такой ерундой заниматься не стала.

Я в очередной раз пробую произнести: «Темный Амур поцеловал меня», но уже знаю, что ничего не получится. Понимаю это по торжествующему выражению лица Валентина еще до того, как горло у меня перехватывает, а губы словно склеиваются, не позволяя вымолвить ни слова. Он ставит пустой стакан на камин, подходит ко мне вплотную и вдруг грубо размазывает остатки эликсира ладонью по моему лицу. При этом Валентин смотрит мне прямо в глаза, и послание совершенно понятно: знай свое место, грязная дешевка. Я ему не мешаю, просто не разрываю зрительный контакт.

– Так вид у тебя даже более жалкий, чем был, – заявляет он и убирает руку, разглядывая меня удовлетворенно, словно художник свое полотно. – А теперь проваливай.

– Ты просто подонок.

Слова срываются с моих губ почти против воли, идут прямо из глубины сердца. Говорить я могу, просто теперь снова не сумею выдать, что именно произошло со мной на вечеринке. Один-ноль в его пользу. Валентин элегантно исправил ущерб, который я нанесла его планам.

Он улыбается, как будто рад слышать подобный эпитет в свой адрес. Беседа наконец-то вернулась в понятное и приемлемое для него русло. Я только сейчас понимаю, насколько озадаченным он казался до этого, как я со своими фокусами выбила у него почву из-под ног.

– И чего ж ты не уходишь? – интересуется Валентин издевательски-ласковым тоном. – Так нравлюсь тебе? Ладно, окажу тебе услугу.

Он явно ждет от меня вопроса, какую, но я настороженно молчу. Валентин мне не поможет, и это ясно как божий день. Между тем мне нужно хоть немного собраться с мыслями для следующего хода. Ноги мелко, противно трясутся, мешая думать.

– Жить тебе все равно осталось недолго, так что ладно уж, – лениво продолжает он, не дождавшись от меня реакции, – могу переспать с тобой. Тебе понравится. Хоть какие-то приятные воспоминания у тебя останутся от твоей скучной