Несколько диванчиков были заняты. Кое-где сидели веселые компании, время от времени азартно чокающиеся своими бокалами и беззаботно хохочущие. А где-то разместились пылкие парочки, совершенно не стеснявшиеся демонстрировать свой взаимный интерес.

Я скользнула взглядом по фигурам парня и девчонки, неистово прильнувших губами друг к другу, по стройной фигурке девушки, усевшейся прямо на край столика, по мужской руке, ужом скользнувшей ей под юбку. По огромным бугристым мышцам раздетого по пояс парня, опустившегося на колени перед дамочкой в строгом костюме.

Затем осмотрела танцпол, на котором в едином ритме извивались мужские и женские тела. Выхватила краем глаза покрытую татуировками ладонь, скользнувшую по затянутому в латекс женскому бедру. Стройную женскую ножку, обвитую вокруг мужской талии, тонкие пальчики с ярким маникюром, проникающие под грубую кожу чужого брючного ремня.

При обычных обстоятельствах все это наверняка показалось бы мне ужасно пошлым и нелепым. Но сейчас, в лучах тусклого света, в клубах искусственного дыма и под прикрытием тяжелых басов музыки, льющейся из-под невидимых колонок, я воспринимала это все совершенно естественно. Более того, тягучая густо-сладкая атмосфера затягивала меня, проникала под кожу и заставляла тело также двигаться в этом удивительном замедленном ритме. И, кажется, не только меня.

Я только тяжело вздохнула, когда почувствовала, как на мою талию легла рука Демьена.

— Еще шампанского? — прошептал он мне на ухо, крепко прижимая к своему телу.

Сквозь тонкую ткань платья я почувствовала, как его рука опустилась на мое бедро, отыскивая край короткой юбки. В тот же момент внизу живота зародился сгусток тепла и взорвался мощной энергией, стрелами разлетаясь по всему телу. Могло ли какое-то там шампанское дать такой эффект?

— Нет! — рассмеялась я и опустила действительно опустевший бокал на первый попавшийся столик. — Теперь я хочу танцевать!

Я увлекла колдуна за собой на танцпол, плавно поведя бедрами. Даже в полутьме зала можно было различить, как растянулись его губы в хищной улыбке. Отзеркалив ее, я отступила на шаг, откровенно любуясь им, дразня и заводя дерзкими движениями.

Не сопротивляясь, колдун легко поддавался на мои провокации. Он двигался легко и свободно, словно всю жизнь до этого момента только и занимался грязными танцами. И как же он был хорош! В узких кожаных брюках и небрежной майке мой наставник был похож на рок-звезду. На одного из тех парней, которым фанатки кидают на сцену лифчики с криками «Сделай мне ребенка!». И только я сегодня ничего не смогла бы ему бросить, даже если бы он вдруг мастерски исполнил Nothing Else Matters. Мое маленькое платье-бюстье просто не предполагало этой детали туалета. Интересно, он догадывается об этом?

Я повела плечами и провела пальцем по краю лифа, следя за его лицом. Он жадно охватил меня взглядом и стремительно, как гепард, бросился вперед. Секунда — и его тело оказалось в опасной близости с моим. Тяжелая ладонь накрыла ягодицу, скользнула на талию и заставила резко развернуться, встав к нему спиной. В кольце его рук было тесно и жарко, но фига с два кто-то заставил бы меня вырваться из этого заключения. Нет, мне хотелось еще теснее, еще жарче.

Пропуская через себя вибрацию густых басов, я выгнулась в спине и положила затылок ему на плечо, максимально обнажая шею. И тут же ощутила на ней его пальцы — он медленно, словно примеряясь, провел по ней вверх и вниз, вызывая на волю до сей поры дремавшие древние инстинкты.

— Идем, — он грубо схватил меня за запястье и, с силой сжав, потащил за собой сквозь заметно уплотнившуюся толпу танцующих тел.

От его захвата рука горела. Но и эта грубость, и эта боль были мне приятны. И если бы за этим последовали еще большая грубость и еще большая боль, я бы с благодарностью и наслаждением приняла их.

Но не успели мы сделать и двух шагов, как музыка и свет внезапно выключились. Дикое улюлюканье раздалось вокруг в кромешной темноте, как будто все собравшиеся только и ждали этого момента. Я не испугалась, но внутренне напряглась и собралась.

— Ты знаешь, что происходит? — расслышала я среди выкриков голос куратора. Но ответить не успела.

В этот момент вспыхнул яркий сноп света, выделяя среди зала небольшую сцену, до этого скрывавшуюся в полумраке. Посреди нее возвышался одинокий столб.

— Дамы и господа, приветствую вас на своем шабаше, — прогремел вдруг низкий женский голос, заглушая крики толпы.

Он эхом отразился от стен, прозвенел над нашими головами и стих, растворившись в темноте. Вместе с ним растворились и все другие звуки. И уже среди полнейшей тишины раздались легкие шаги. На сцену вышла женщина в длинном темном платье.

Она была высока, стройна и наверняка очень хороша собой. Почему-то я была в этом уверена, хотя ее лицо скрывала плотная маска из черного бархата. Еще одна верховная ведьма? Эта мне нравилась куда больше, чем чопорная и вечно недовольная Илона. Вот уверена, она бы ни за что не стала корить меня за то, что я хорошенечко наказала тех гадов в подворотне!

— Сейчас начнется то, ради чего мы все здесь собрались, — возвестила она. — Если кто-то не готов заглянуть за край, пусть удалится.

Она замолчала, словно давая возможность слабонервным зрителям покинуть зал.

Я почувствовала, как вдоль позвонка пробежал неприятный липкий холодок. Здесь явно намечалось что-то странное. Непозволительное. Противозаконное.

Вот он, мой шанс проявить свои способности. Я с жадностью ловила каждое движение, каждый звук.

— Что ж, сегодня среди гостей нет чужих, — продолжила женщина в маске. — Поэтому начнем наш аукцион и решим, кому из избранных достанется глоток вечной молодости и красоты.

Вокруг все замерли. Демьен не выдал себя ни одним движением, слившись с безмолвной толпой. Но я каким-то шестым чувством угадала, как он сейчас напрягся, как нахмурился, как взглянул на меня, словно спрашивая: «Что все это значит?»

Страсть и жар, которые только что притягивали нас друг к другу, разом улетучились.

— Введите жертву! — выкрикнула женщина, и я разом забыла о Демьене.

Ну какой еще колдун, если я впервые в жизни вижу настоящую жертву какого-то странного ритуала? Может, уже начинать ее спасать? Или еще рано?

Где-то в темноте раздался лязг металла. Затем еще раз, ближе. И снова — совсем рядом.

Под мерное бряцанье в круг света вышла девушка, которая совсем недавно встречала нас с шампанским. На этот раз на ее лице не было и