— А чего ты хотел? Ты колдун, а не лекарь, тебе всегда придется выбирать между двумя жизнями, а то и более. Или вообще этим не заниматься, но тогда я не смогу часто тебя навещать, — лукаво промолвила водяница. — Эта ведьма близко связана с кем-то из нижнего мира, и пока твой друг пребывает в любовном угаре к ней, дочка будет страдать, а сына никто не найдет. Так что думай сам, Велхо, кого тебе больше жаль, я за тебя не могу выбрать.

Илья нахмурился и вспомнил лицо больной Милы, затем ее пропавшего братика. В такие моменты он завидовал подруге, хотя обычно был вполне доволен своей судьбой.

— А что ты знаешь о духах нижнего мира, Накки? — задумчиво спросил он.

Девушка немного помолчала и наконец ответила:

— Они не такие, как мы, среди них много бродяг, у которых нет пристанища, цели, цикла существования. Просто скитаются по свету и ищут удовольствия. Да, мы тоже его любим и тоже питаемся человеческой энергией, но соблюдаем законы и платим за это, а они хотят питаться даром и без всякой меры. Они не бессмертны, Велхо, с ними можно совладать, но все-таки они очень опасны. И мне чертовски не нравится, что у одного из них так разыгрался аппетит.

Подходя к дому, где они жили с женихом, Вероника Алехина заметила темные окна и встревожилась: по ее подсчетам Саша уже должен был вернуться. Но в комнате было пусто, а мобильный не отвечал. Вероника лихорадочно стала раздумывать, где его искать, но тут ее собственный телефон перестал работать, а затем вырубился свет и послышался странный шорох.

Девушка хотела спросить у соседей, в чем дело, но все двери оказались заперты, квартира словно вымерла, и только слышались противные звуки — скрип, шипение, попискивание, скрежет ножа по стеклу. Она побежала обратно в комнату, и дверь за ней тут же захлопнулась. Вероника споткнулась в темноте, чуть подвернула ногу и вскрикнула: ей вдруг показалось, что она застыла на краю пропасти. Между старыми половицами разрасталась прореха, превращающаяся в огромную яму, из которой валил пар. Вероника зажмурилась, изо всех сил уговаривая себя, что просто видит страшный сон, но перед глазами вдруг вынырнуло из мрака человеческое лицо. Оно было страшно изувечено, словно из него зубами выдрали кусок плоти, и девушка осознала, что видела саму себя.

Вдруг дверь распахнулась и она услышала голос Саши, от которого моментально потеплело на душе.

— Вера, родная, где ты? Почему в темноте сидишь? — крикнул он встревоженно.

Свет не зажегся и соседи по-прежнему не откликались, так что парень тоже перепугался не на шутку. Он включил фонарик на мобильном и увидел Веру, белую как полотно, забившуюся в угол дивана.

Когда она все ему рассказала, Саша предложил переночевать у ее бабушки, но девушка отказалась, боясь, что той после недавнего приступа гипертонии станет совсем плохо.

— Давай лучше поедем на дачу, — предложила она. — На последнюю электричку мы еще успеваем, а здесь я не останусь. Я уверена, что нас чем-то травят, ртутью или еще какой-то гадостью, которая разрушает мозг. Пересидим на даче немного и решим как быть дальше.

— Ртутью? — недоверчиво протянул Саша. — А электричество тоже от нее замкнуло? И соседи из-за ртути сбежали?

— Я не знаю, но только здесь нам оставаться нельзя! Еще один такой вечер я не переживу, — решительно сказала Вера.

Они кое-как отыскали документы и скромный запас денег, поехали на вокзал, а к ночи прибыли в дачный домик. Едва переступив порог, они улеглись на отсыревшее после лета покрывало и несколько часов проспали как убитые.

Их разбудил ураганный ветер: хлипкие стены домика зашатались, а ребята съежились на диване, пытаясь успокоиться и укрыть друг друга от злобного сквозняка. К утру Саша начал кашлять, затем слег с сильным жаром, а до ближайшей больницы или поликлиники было не меньше десяти километров. Мобильные телефоны так и не заработали, и Вера тщетно бегала по округе в поисках живой души. Когда она вернулась, парень лежал без сознания, а из его носа и рта медленно текли струйки крови.

Девушка бросилась к колодцу, чтобы принести для Саши воды, и увидела, что тот зацвел и отвратительно пах мертвечиной. Это добило ее, она села на стылую осеннюю землю и зарыдала. Кое-как придя в себя, Вера возвратилась в дом, легла рядом с парнем и утирала ему кровь, старалась отогреть своим дыханием. Ей показалось, что смерть уже неотвратима, и больше всего она хотела отключиться раньше него.

Сколько минут или часов они так пролежали в полутемной комнате, Вера не знала. Кровотечение, по-видимому, иногда прекращалось, порой Саша даже открывал глаза, но взгляд бестолково блуждал, ни за что не цепляясь. Она почти впала в анабиоз, когда вдруг почувствовала резкий запах дыма и еловой хвои.

Комнату заволокло серой пеленой, источающей лесной аромат, Вера почувствовала резь в глазах, а затем остолбенела — из этой пелены выступили трое молодых мужчин, все высокие, широкоплечие, похожие на викингов из старых фильмов и эпосов. Их бледная кожа, светлые глаза и длинные волосы словно подсвечивались в полумраке. Все трое подошли ближе и присмотрелись к ребятам, которых било мелкой дрожью — Сашу от недуга, а Веру от ужаса перед бесстрастными лицами пришельцев. С таким выражением они в равной степени могли как спасти их, так и забрать на заклание.

Наконец один, с золотистыми волосами и легкой щетиной, повернулся к своим товарищам и произнес что-то на незнакомом языке. Те кивнули и вышли во двор, а первый склонился к ребятам и провел ладонью у них перед глазами. Саша в забытье ничего не заметил, а Вере неожиданно стало легче, и даже мысль о смерти перестала пугать.

Вскоре один из парней вернулся с ведром воды, которая, к изумлению Веры, оказалась совершенно чистой. В четыре руки незнакомцы обтерли Саше кровь, напоили его и Веру из кружки, приложили ко лбу