Я стоял и смотрел на всех со стороны: высокий парень в капюшоне, как фонарный столб, согнулся над мерцающим экраном. Спящая девушка в дорогих наушниках с шумоподавлением. Подросток что-то печатает и записывает голосовые сообщения.

«Никто из них сейчас не здесь», – дико стало от этой мысли.

Автобус подъезжал к остановке. Какая-то женщина пролезла сбоку и сбила рюкзак с моего плеча. Началась толкотня, и когда двери открылись, салон наполовину опустел.

Я начал присматривать себе свободное место. Все быстро расселись. Осталось только одно – рядом со спящей девушкой в наушниках. Хотел туда сесть, но странный мужчина, что прыгнул в закрывающиеся двери, отвлёк моё внимание.

Он выглядел так, будто его переехала машина. Приличный костюм был запачкан грязью. Последняя пуговица на пиджаке болталась на нитках, дырка на плече. На измятой рубашке чёрные узорные линии, будто следы от шин. Седые волосы этого человека слиплись от грязи, на висках запеклись багровые струи, но он улыбался.

Что интересно: на него никто и глазом не повёл. Только я смотрел, как одуревший. Где же его так потрепало, несчастного?

Он посмотрел на меня, как на единственного, кто обратил внимание, выпучил глаза и закивал, словно знакомому.

Странный пассажир пробирался через людей, тёрся об них грязным пиджаком, они податливо теснились в стороны. Залипли в свои телефоны и ничего не видят, ничего не слышат.

Да я бы тут же заметил кого-то подобного!.. Хотя откуда мне знать, сколько странного ускользает от моего взгляда, пока я с головой погружён в интернет?

Человек повернулся ко мне спиной. Сзади на пиджаке тоже следы колёс, затылок разбит. Не маскарад ли это? Если бы по нему проехалась машина, вряд ли бы он мог ходить.

Ноги и руки странно изогнуты, будто сломаны… Или так кажется, потому что костюм измят?

Он прошёл к месту, которое я себе заприметил, и сел рядом со спящей девушкой. Теперь грязный пассажир оказался в поле зрения стоячих людей, но они всё равно не обращали на него внимания. Никто не вглядывался в детали.

Автобус повернул. Голова спящей девушки упала на странного человека. Она поёрзала во сне, устраиваясь поудобнее. Мне почему-то стало неуютно, словно это я лежал щекой на его плече.

Мужчина провёл пятернёй по грязным волосам, разлепил ссохшиеся пряди и опять посмотрел на меня. Улыбнувшись шире, он показал мне красные дёсны. Его передние зубы были сломаны и выбиты.

Необычный пассажир кивал, улыбался и шептал что-то на неясном языке, словно произносил слова задом наперёд.

Его голос пронёсся мурашками по коже.

Вот и остановка. Пора выходить. Я первым ринулся к метро, не увидев, что происходило дальше. Только представлял, как девушка проснулась и визгнула от страха.

Спускаясь в подземку, я думал об этом мужчине. Может, он так развлекается? Ходит разодетым и ждёт: кто же обратит на него внимание. Чокнутый художник-акционист, желающий показать обществу, каким оно стало отстранённым от реальности.

Ходит целыми днями как призрак… Или это и был призрак? Во времена, когда никому нет ни до кого дела, зачем беглецам из преисподней скрываться? Они могут ходить среди нас, никто и не посмотрит.

И я иду в толпе, будто один. Люди текут по переходу потоком, задевают друг друга плечами, но каждый сам по себе. Никто здесь никому не интересен. Мы идём все вместе, не думая друг о друге. У каждого в голове свои мысли. В других обстоятельствах я бы почувствовал себя некомфортно, если бы незнакомые люди вторгались в моё личное пространство и касались меня. Но сейчас это нормально. Мы выльемся из метро, поток распадётся на множество отдельных личностей, и каждый пойдёт в свою жизнь…

Я переключился на мысли о странностях коллективного поведения и забыл о мужчине, которого видел в автобусе.

В вагоне поезда мне опять не повезло – все сидячие места были заняты. От усталости я повис на поручне.

И тут все в своих телефонах. Никто ни на кого не смотрит. Я и сам как призрак для людей, погружённых в виртуальность.

Накатанные рельсы завизжали, двери разъехались, и с новым потоком пассажиров в вагон пролез ещё один нарядный!

По лицу и не понять, какого возраста. Оно было раздутое, серое, мокрое… Этот человек, как из болота вынырнул. Одежда сырая, хоть выжимай.

Глаза чуть не вываливались из распухших век. Кожа на ладонях сморщена. С него течёт, капает, он оставляет за собой мокрые следы, и никто на него не смотрит!

Вагон наполнился запахом сырости и водяных растений. Те, кто стоял к тому человеку близко, кажется, это заметили, но только морщили носы и ноль внимания на источник запаха.

Утопленник в вагоне метро… В таком виде он бы мог плавать где-нибудь в реке кверху раздутым животом, а не ходить среди живых.

Какой сегодня день? Нет. Ещё долго до этого праздника. Пока даже сентябрь не кончился! И если это грим, зачем было делать его таким отвратительным? Ещё и вонь стоит на весь вагон.

Распухший человек заметил моё любопытство. Он открыл рот, между его губ раздулся и лопнул пузырь.

– Вы-ы-ылезь ис… ливнев… – пробубнил он что-то неразборчивое и начал пробираться ко мне, расталкивая людей.

Они только хмурились, но вслух не возмущались. Да хоть бы кто на него посмотрел! Такие должны привлекать внимание!

Я испугался. Отступал приставным шагом в другую часть вагона, уткнулся в кого-то плечом, будто в старый ковёр – мне в лицо полетело облако пыли.

– Извините! – бросил я, прежде чем посмотреть, в кого ударился.

– Пры-ы-ы-ни в ночь-е небо, – сказали мне в ухо медленно и неразборчиво.

Я провёл ладонью по лицу и глянул на свои пальцы. Это была не пыль, а копоть. Рядом со мной стоял человек, покрытый страшными ожогами! Безглазый, безгубый. Местами прожаренный до корки и сгоревший до чёрного пепла.

А с другого конца ко мне пробирался утопленник. Да кто же эти демоны? Зачем они ко мне лезут? Я чуть не закричал, но вдруг передо мной открылся путь к спасению. Двери разъехались. И не важно, какая это была станция – главное убежать.

В панике я чуть не лез по головам. Приступ неконтролируемого страха гнал меня из подземки.

Я поднялся наверх, и сразу стало спокойнее. Прохладный осенний воздух освежил голову и прогнал панику. Болотную вонь и запах гари вытеснил аромат опавших листьев. После метро даже городской воздух казался чистым. Его промыло дождем, что прошёл, пока я был под землёй.

Пешком идти