— Я… я просто подумала, а что, если мы погибнем. Просто и без прикрас. Ведь то существо на пристани, его не смог победить даже Фитсрой.

— Этот напыщенный тысячелетний мешок с песком? Калист, у меня подозрения, что он был очень даже плох в своё время и выделяется сегодня лишь из-за своих небольших знаний, что внезапно из маленькой лужи превратились в океан в сравнении с нашими.

— Мирко, ты знаешь, о чём я…

— Да. Я думал об этом. Но ты же меня и переубедила. К тому же тебя явно гложет что-то иное, верно?

— Я пыталась написать речь для Фей.

— Да, уж, дед Сали сделал нам отличный подарок, чтоб его. — пробурчал Мирко. — Скинул сестрёнку на нас, а сам исчез, как ракушки после прибоя. Молодец, ничего не скажешь.

— Мирко, мы причастны к случившемуся.

— Возможно, но не так, как ты думаешь… — пространно выразился Мирко. — За пару дней, люди Астерзаля никак не могли успеть доплыть до острова. Он всё предугадал. Родители Фей были обречены.

— Ты… ну, не побудешь со мной? Я имею ввиду просто объятия. Я после нескольких исследований пришла к выводу, что они помогают с…

Девушка немного изменила свою позу в некотором стеснении и уселась на колени мужчины боком.

— Не оправдывайся, Калист. Я конечно же останусь. Как же иначе? Луны, я вообще уже не знаю, что говорю. — он усмехнулся. — Просто первые попавшиеся слова. Глупо, да? Да я вообще дурак.

— Не говори так. — сказала она ровно дыша. — Если бы не ты — я бы была мертва и много раз. Пусть ты иногда и прямолинеен, но ума тебе не занимать. Про качества тебя, как человека, я и говорить не буду. В тебе есть великое терпение. Это заставляет восхищаться.

— А ещё я хорош собой и конечно же скромен. — он усмехнулся.

— Я лю… — она заведомо остановилась.

— Не надо, Калист. Только не эти два слова. — он нежно погладил девушку по руке. — Истина не в них. Они удел — детей.

Творец прильнула к мужчине и поёжилась. Мирко обнял её, чувствуя, как девушка медленно засыпает, понемногу расслабляясь.

— Мирко, ты самое дорогое, что есть у меня. — молвила она своим нормальным голосом, без примеси хмеля. — Ты спас меня, сделал лучше. Я хочу, чтобы у нас всё вышло. Чтобы мы были счастливы. Мы обязаны получить хотя бы частичку этого.

— Калист, ты тоже. Ты тоже. И мы сможем. Должны.

Мирко аккуратно поцеловал Калист в лоб и закрыл глаза, сев поудобнее. Его рука продолжала гладить волосы девушки, а его разум, наконец за несколько дней, медленно нашёл покой. Здесь, с его любимой женщиной.

* * *

Фитсрой стоял на носу корабля, всматриваясь в горизонт. Заходящее солнце было не самым лучшим спутником творца, но мужчина любил так стоять и раздумывать… в другой жизни, до пленения в клетке его самым близким человеком.

Рана на плече почти заросла, но боль всё ещё терзала его. Руки мужчина держал сложенными за спиной.

«Тысяча лет. Столько возможностей упущено. Столько воды утекло. Рокс, жива ли ты вообще? Судя по моей охране, слугам и тем фанатикам — вряд ли. Но где же тогда моя парная регалия? Рокс, где же ты?»

Мужчина вздохнул. В радиусе нескольких метров не было ни души. Все, матросы, их офицеры и даже первые знакомцы в новом мире обходили его стороной. Первые и вторые просто боялись, а третьи не знали всеобщего. Лишь Калист болтала с ним периодически при помощи артефакта. Даже оксианского, что знал Император без трона и земли, не хватало для общения, ведь и этот язык успел измениться до едва заметной узнаваемости.

Он вздохнул и вновь посмотрел вдаль.

«Мир пал и возродился. Удивительно. Почему именно сейчас? Зачем этому миру Император? Возможно, и не нужен. Плевать мир хотел на людей.»

Солнце едва освещало морскую гладь томным оранжевым светом.

— Нам нужно попасть в Зеркальный Город. Если он всё ещё функционирует — то это единственное место, что сможет помочь мне разобраться. Будущее и прошлое. Я должен увидеть и осознать. Наверняка что-то ещё осталось, а если так… то мы сможем сразиться с этими существами из сказок. — говорил он шёпотом, хотя даже если бы он и кричал во всю глотку его всё равно никто бы не понял.

«Мне нужна цель. И теперь я вижу её яснее чем никогда за тысячу лет.»

— Он самый… — послышался влажный кашель. — Я пришёл убить вас.

Глаза Мирко заслезились. Запах был ужасен. Сладковатый и бьющий прямо в нос.

— Где-ты, паскуда! — выкрикнул мужчина.

Света в Обсерватории не было, а витражи были завешаны тканью. Запах усилился и послышалась возня.

Щепка вышел из тьмы огромного окуляра. В его руках виднелась глефа.

— Как… кх-кх, хорошо, что вы сохранили моё оружие. Премного благодарен.

— Ты вообще цел? — вымолвил Мирко, всё ещё держа у носа свой рукав.

— А разве не похоже. — хриплый смех, переходящий в кашель. — Всё идёт именно так, как нужно.

Он скинул халат со своих плеч и Мирко выругался.

Артерии и вены когда-то мужчины были полны черноты, кости грудины, казалось, выступали из под кожи, натягивая её, а поверхность тела была невероятно светлой, едва ли не прозрачной, пергаментной.

Кожный покров в ряде мест отсутствовал вовсе, наводя на мысли о вяленом на солнце мясе с характерной желтизной по краям и волокнами, будто бы ниток.

Странным было и отсутствие органов Щепки, что были явно заменены на невообразимого вида механизм, имеющий что-то общее с циферблатом часов, с той лишь разницей, что это устройство являлось чем-то немыслимым, ачеловечным, противным самой природе, ведь именно благодаря этому механизму, казалось, мёртвое тело всё ещё функционировало, хотя и в явной агонии (весь торс мужчины был пронизан множеством и множеством трубок и шестерёнок).

Казалось, что циферблат заменил ему сердце, а чёрная лимфа — кровь.

Мирко всё же вывернуло наизнанку.

Калист сразу же подошла ближе, прикрывая мужчину.

— Щепка, — заговорила она, ничуть не поддавшись отвращению, — то что с тобой сделали Архонты возможно ещё исправить. Нет никакого смысла в кровопролитии.

— Ты хотя бы сама веришь своим словам, Кианэйт? — он вновь закашлял. — Я мертвец. Я им был уже полгода назад. Регалия в моём теле высосала из меня все соки. А жить я хотел… Архонты провели какие-то манипуляции. Вставили в меня этот механизм, соединив с уже имеющейся регалией.

— Я всё равно не вижу смысла сражаться.

— Вы убили Шаду.

— Мы этого не делали. Её заставил это сделать какой-то