Ирис беспомощно прижалась к Эмеральду. Его ровное дыхание придало ей уверенность: раз ему не страшно, то ей и вовсе бояться нечего.

– Теперь мы должны пройти вниз до самого конца. Это будет чуть быстрее, хотя поднимались мы по тремстам двадцати восьми ступенькам, а спускаемся по пятистам. – Почесав нос, он добавил: – Не бойся, Ирис, я снова пойду впереди, поэтому, если что, падать будешь на меня.

– Тогда жаль, что ты не толстяк. С такой фигурой от тебя мало проку. – Она пропустила его вперед и вдруг с печалью вспомнила о мантии, столь любезно переданной на попечение придворных, но, увы, невозвращенной. Придется потерпеть и уповать, что с помощью заклинания удастся перехитрить ветер и не только быстро добраться до острова, но и не замерзнуть. Вряд ли камзол Эмеральда теплее ее платья.

– Жутковато. Да? – Эмеральд медленно ступил обратно в темноту. – Здесь в замке всегда так было: либо кромешный мрак, либо настоящие потоки света.

– Но тебе ведь не страшно. Почему я должна боятся? – совершенно искренне ответила девушка и прикусила язык.

Она с трудом удерживала равновесие. Теперь неровность ступеней и крутизна поворотов оказались еще более опасными. В голове раздалась тихая барабанная дробь, а сердце подскочило к шее. Правда, когда перед глазами замелькали черные мушки, Ирис нервно хихикнула, хотя звук больше походил на хрюканье.

– Ирис, что там у тебя случилось? – Эмеральд поднялся к девушке. – Ты хрюкаешь? Ты превращаешься в свинью? – Он не мог скрыть обеспокоенности.

– Испугался? Я устала. Думаешь, легко спасать целый остров? – комически растянула каждое слово Ирис на манер местных модниц. Она плюхнулась на ступеньку. – Посидим минуточку, а то сдохнем и поплывем не на Тангле, а в другую сторону.

Эмеральд зачем-то потер рукой ступеньку, посмотрел, не осталось ли на пальцах грязи, и только потом сел. Откашлявшись, пробормотал что-то еле слышно.

– Я все равно ничего не расслышала, – проворковала волшебница. Она начала потихоньку сердиться на себя: гнев на Эмеральда постепенно стихал, молодой человек вновь невольно становился ей симпатичен – недалекие присказки обратились неудачными шутками.

– Никто не просит тебя спасать всю страну. Мы пытаемся помочь принцу Туллию. Или ты за всю свою жизнь так и не поняла, что на Архипелаге речь всегда идет не об островах, а о правителях?

– Само собой.

– Знаешь, мне порой кажется, что все просто забыли об Огненной Войне и не понимают, как просто ее заново развязать или оказаться втянутым в конфликт.

– Надеюсь, до этого не дойдет.

– Нет, Ирис, нет. Это наша общая иллюзия. – Он потер лицо руками и, закрывшись от девушки, договорил: – Я узнал о планах Харркона из записки, которую прислал мне дедушка, умоляя покинуть замок. Я показал ее принцу Туллию, а он пожал плечами и сказал барону Ламе в случае опасности всех перебить, раз уж им захотелось залезть в гнездо василиска. У него, дескать, есть дельце поважнее на это утро.

– Хочешь сказать…

– Да, я уверен, что в тот день он не совершил ничего ужасного, но…

– Ты не можешь допустить, чтобы он это вытворил завтра, – закончила мысль Ирис, наконец, раздышавшись.

– Именно. – Он развернулся к ней. – Ты ведь тоже так считаешь?

– Создатель, ты меня уже в десятый раз об этом спрашиваешь! Хотя не обольщайся, заклятья искривляются не просто так и не всегда, потому что тот, на кого они направлены, воплощенная святость. – Ирис, кряхтя, встала. – Пошли, лентяй… В любом случае, когда еще выпадет такое приключение? – Она гордо обошла парня, краем глаза наблюдая, как он на ощупь пытается подняться. – Помочь? – полюбопытствовала шутливо. – Похоже, замок забрал у тебя последние силенки.

– Обойдусь. – Эмеральд нарочно придержал девушку и пошел вперед.

– Слушай, всегда хотела у тебя спросить. Как так вышло, что твой дедушка, старейший противник принца Туллия, отдал тебя на службу? – Она почувствовала его беспокойство. Видимо, Эмеральда волновало что-то еще – более важное и значимое, поэтому волшебница решила отвлечь его.

Эмеральд засмеялся:

– Не знаю. Видимо, ему так хотелось насолить принцу, что он решил действовать изнутри.

– А ты теперь предаешь его идеалы?

– Просто я еще коварнее. Бойся меня, Ирис. – В его голосе заиграли по-настоящему устрашающие нотки.

По телу девушки прошел странный трепет, как будто он в самом деле представляет для нее какую-то угрозу. Совсем некстати сердце снова забилось так сильно, словно вот-вот вырвется из груди, а тело стало совсем непослушным. Она не нашла, что ответить на это замечание, и только ровным голосом напомнила, что они все еще топчутся на месте.

Спуск продолжился в полном молчании, каждый размышлял о своем. Крутизна лестницы больше не сбивала с толку. Ноги сами привыкли идти по нужному пути, и в этой монотонности открылась своя прелесть: нужно не размышлять, а просто следовать по заданной траектории, лишь изредка хватаясь за стену в поисках опоры.

Когда они вновь очутились в темном коридоре, обоим даже как-то стало жаль, что эта, вероятно, самая простая часть пути пройдена. Эмеральд, стесняясь, обратился к девушке:

– Сейчас здесь вряд ли кто-то есть. Ты не могла бы наколдовать какой-нибудь факел или свечку?

Ирис шутливо покачала головой.

– Ни то, ни другое. – Она сложила вместе ладони и, напев пару слов, подула на пальцы.

В воздухе повис маленький шарик размером с яйцо. Через миг он дернулся, перевернулся вокруг себя и засиял шафрановым светом. Эмеральд зажмурился от яркого света.

– Сегодня день световых пыток? У меня от него резь в глазах.

– Хочешь, погашу?

– Не надо. Так лучше. – Он сделал рукой козырек. – Я уже почти привык. Нам нужна… Гаси его быстро! – Эмеральд схватил Ирис и поволок вперед.

Вначале девушка не разобралась, что так напугало его, но потом расслышала позади себя, в противоположном конце коридора, чью-то неотчетливую речь. Один из голосов был очень похож на голос Пелека.

Эмеральд поборол в себе желание растеряться и заметаться от стенки к стенке. Поразительным образом присутствие рядом волшебницы одновременно нервировало и вселяло силы: не то чтобы ему хотелось ее защищать и спасать, но ударить перед ней в грязь лицом он никак не мог. Все же ему известен здесь почти каждый закоулок, и он точно уверен – опасность таится лишь в придворных, но не в камнях. На память сразу пришло, что, как назло, в самом конце находится кладовая, а значит, компания может