было… Ну и сорганизовать и направить прессу таким образом, чтобы всем стало понятно, что на тех, кто так или иначе будет препятствовать такому важному и, прямо скажем, стратегическому делу, как строительство железных дорог, – будет направлено самое пристальное внимание всех силовых структур государства… – Данька замолчал. Оба высокопоставленных слушателя молча сидели, зачарованно глядя на него.
– Эк как сказал-то, – покачал головой Николай спустя полминуты, – стратегическое дело, силовые структуры…
– Комплекс оперативных мероприятий… – уважительно поддакнул Бенкендорф. – Теперь, ваше высочество, я понимаю, почему вы всегда с таким вниманием прислушиваетесь к тому, что говорит уважаемый граф.
– Ну, не только поэтому, – усмехнулся император и, подмигнув Даниилу левым, невидимым Александром Христофоровичем глазом, продолжил: – Мы с ним уже столько всего пережили – одну ферму Угумон достаточно вспомнить…
На том и порешили. А спустя две недели на Петербург словно Мамай напал. В городе началась настоящая облава, во время которой не только изрядно почистили все притоны и ночлежки, но волна арестов захлестнула и куда более высокопоставленные слои населения. Под арест попали три купца первой гильдии, семеро второй, а также почти полтора десятка дворян, среди которых затесались аж два барона… Следствие только начиналось, но уже через два дня после этого Бенкендорф прислал нарочного, который привёз Даниилу документы на два самых ключевых участка, в которые упиралась трасса новой железной дороги. То есть стройку уже можно было начинать… Так что первого июня тысяча восемьсот двадцать седьмого года при большом скоплении народа и в присутствии самого государя императора Данька дал старт строительству Александровской железной дороги.
Как ни странно, строиться эта первая полноценная государственная дорога начала исключительно за частный счёт – то есть за счёт доходов Николая, Михаила и Даниила от «Павловских механических заводов». Потому что денег в казне на неё по-прежнему не было.
– Что хочешь думай, Данька, – а денег на дорогу в этому году нет и не предвидится. Да и в будущем не факт что появятся. Всё до копеечки уходит на текущие расходы… одна надежда – на контрибуцию с Персии. Да только они сами бедны, как церковные мыши. Так что, когда и сколько мы будем эту контрибуцию с них выбивать, – Бог знает… Нет, кое-что мы в будущем году с них непременно получим, но насколько это «кое-что» будет больше того объёма средств, что нам требуются на содержание войск в тех краях, – не знаю. Одно обещаю точно – весь излишек получишь ты.
Данька вздохнул и кивнул. Он уж давно понял, что на свои хотелки ему придётся зарабатывать самому. Что он, в принципе, всё это время и делал…
Само мероприятие было обставлено пафосно – по всему Петербургу были установлены рекламные тумбы, в парках играли оркестры, перед зданием отправной станции пел хор Мариинки, а в небе над Петербургом реяло три монгольфьера, под которыми были закреплены ленты цветов государственного флага и огромные транспаранты с надписью: «Александровская железная дорога между Санкт-Петербургомъ и Москвою. Длинна маршрута – 670 вёрстъ. 1 iюня 1827 года». Ну дык Россия очередной раз показывала всему миру своё лидерство в промышленном развитии… какового на самом деле пока ещё не было. Нет, кое-что уже изменилось. Но пока, несмотря на все усилия молодого императора, которые он начал предпринимать, когда был ещё одним из великих князей, а также самого Даниила, Россия была ещё только в самом начале своего нового пути…
5
– Венчается раб Божий Даниил к рабе Божьей Еве… – Данька стоял перед алтарём, держа в руке свечу, и слегка офигевал. Да уж – поднялся бывший крепостной… он скосил глаза и посмотрел на стоящую рядом с ним невесту. Аврора была укрыта фатой, из-под которой аж светились абсолютно счастливые глаза. Бывший майор мысленно вздрогнул. Потому что испугался… нет, не ответственности или, там, семейной жизни – чего там пугаться-то. Прожил уже одну. И неплохо. Ну если по гамбургскому счёту брать. Детей хороших вырастил, внуки тоже славные получились… Страшно ему было другое – что он не осилит задачу сохранить в глазах жены вот это вот сияние абсолютного счастья. Потому что он был абсолютно убеждён, что именно это сияние и олицетворяет в жизни человеческой тот самый божественный «фаворский свет». А нет для человека на грешной Земле никакой более важной задачи, нежели чем множить его… ибо он есть сама любовь. И именно этим светом мать смотрит на своё дитя, а женщина на любимого. Причём именно женщина. Мужчины Богом и людьми приспособлены для другого – идти вперёд, раздвигать границы, заслонять собой, становиться на рубеже и своей жизнью защищать своих любимых. И потому они куда более закрыты от мира и любви. Они всегда наготове. Им драться скоро. Ну если они, конечно, настоящие мужчины… А женщины несут жизнь. Такими их создал Бог! Ну, или природа.
Ведущий церемонию настоятель Казанского собора протоиерей Иоанн закончил распев и, взяв их с Авророй за руки, повёл вокруг алтаря. Данька был с ним знаком, потому как отец Иоанн входил в состав сформированного императором Николаем I «Комитета по реформе народного образования, церковно-приходских школ, а так же ремесленных, реальных и агрономических училищ», во главе которого он поставил Даниила. Вопреки опасениям бывшего майора священник оказался не только человеком отлично образованным – он знал несколько языков и был переводчиком с французского, но ещё и думающим. Вследствие чего был избран членом Императорской академии наук. А ещё он состоял в Цензорном комитете при Санкт-Петербургской духовной академии, а также в «Оспенном комитете» Санкт-Петербурга… Так что особенных разногласий между ними не случилось. Более того, после одного из первых заседаний он подошёл к Даниилу и очень тепло отозвался о «Николкиных» и «Мишуткиных» сказках. А также предложил помощь в издании их на французском языке. То есть не только издании, а получении всех необходимых разрешений для этого. Потому как, по его словам, во Франции у него сохранились довольны обширные связи и имелись весьма влиятельные друзья, а дело популяризации русской культуры в Европе он считал жизненно важным… Да и над новой программой обучения они с ним тоже работали весьма плодотворно – наброски плана нового учебника истории, которые сделал бывший майор, отец Иоанн прочитал даже раньше Карамзина. И свои замечания, которых, впрочем, оказалось весьма немного, уже предоставил… Так что, когда по Питеру пошли слухи о том, что грядёт свадьба графа Николаева-Уэлсли с Евой Авророй Шарлоттой Шернваль, – он сразу же пришёл к Даниилу и предложил для церемонии венчания Казанский собор.
– Вы, ваше сиятельство, в Санкт-Петербургском высшем свете явление уникальное
