– Не волнуйтесь, ваша светлость, с вами ничего худого не произойдет. – Девушка улыбнулась. – Я чувствую, вы все равно меня боитесь, хоть и понимаете, что если бы я хотела навредить, то давно бы это сделала.

Туллий прижал к себе горшок с зельем и с вызовом, совсем не подобающим правителю, изрек:

– Дайте полотенце, а то еще замерзнет…

* * *

Принцу полет показался на удивление прозаичным: похоже на обычную поездку на драконе, только иногда качает чуть сильнее, да и ветер не дает спокойно ни вдохнуть, ни выдохнуть. Мярр ни разу не попытался припугнуть всадников. От него исходили волны недовольства, возмущения и злости, но он не показывал и виду, напротив, любопытствовал, как услужливый лакей, не слишком ли они замерзли, не стоит ли изменить скорость и предупреждал о возможных невзгодах.

Туллий успокоился настолько, что начал любоваться чешуей и главное – роскошными крыльями дракона.

«Интересно, – думал он, – как же он выглядит в натуральную величину, наверное, это ошеломляющее зрелище».

Он ни разу за всю свою жизнь, как и большинство людей, не видел драконов в их истинном размере. Он слышал легенды о том, что якобы в одной из забытых комнат его замка хранятся кости одного из величайших драконов, но, в отличие от Лелайкиса, не был в этом уверен, да и ни к чему этим интересоваться. Мало ли что произошло пятьсот лет назад во время той кровавой бойни, теперь и отношение к миру у всех другое. У всех… кроме волшебников.

Принц непроизвольно фыркнул: «Понимаете и ощущаете – это она мне польстить, что ли, решила? Как утешают неудачников: неважно, что твой дом развалился, зато у тебя волосы вьются. Дескать, ваша светлость, в вас так много осталось от волшебника. Уж явно больше, чем она думает. Создатель, она ведь не рассказала мне про то, что приключилось с ней в канцелярии… Ладно, об этом я поразмышляю после…»

– Ваша светлость! – прокричал ему в ухо министр. – Кажется, он не собирается сбрасывать нас в море.

– Не несите чушь! Разве я согласился бы на эту авантюру, если бы думал иначе. Дышите морским воздухом. Полезно.

«В самом деле, от этого полета мне стало лучше. Может, приступа и сегодня не будет?»

– Иду на посадку. – Туллий еще плотнее прижал к себе горшочек с зельем – чтобы ненароком не вылить.

Дракон плавно начал снижаться, словно сбегая по мосточку. О том, что высота с каждым мгновением меняется, напоминали только заложенные уши. Мярр пролетел прямо над волнами и радостно приземлился лапами в мокрый песок. Оглядевшись, протопал несколько метров, чтобы наездники не промокли.

Чиновник первым, кряхтя, слез с его спины и принялся помогать Туллию, не желавшему и на секунду выпускать ценнейший груз. В конечном счете оба чуть не повалились на землю, если бы дракон не проявил добросердечие и не ухватил зубами принца за кафтан, а лапками ловко не придержал горшок за донышко.

Туллий тем временем судорожно соображал, как ему дальше следует разговаривать с драконом и каким образом его благодарить. За время, проведенное с этим ящером, он проникся к нему симпатией и доверием: в его жесткости не было агрессии, а лишь желание защищать.

– Ваша светлость, позволите ли вы мне вернуться домой? – приторно вежливо поинтересовался Мярр, рисуя кончиком хвоста на песке жутковатые узоры, напоминающие паутину ядовитого паука.

– Вы свободны, Мярр. – Туллий величественно кивнул.

– Будьте здоровы! – Дракон круто развернулся, расправил крылья и за пару секунд взмыл вверх.

Принц и министр завороженно наблюдали пару секунд за его полетом, пока ящер не превратился в малюсенькую точку на небе. Туллий цокнул языком и устало побрел в сторону поселения. Несмотря на полет, полотенце вокруг горшка не стало влажным, а осторожно просунув под него палец, принц обнаружил, что температура осталась неизменной: «Создатель, она и правда мастерски варит зелья! Даже у Гульри не получалось никогда сварить зелье так, чтобы оно столь долго хранило свою температуру, а значит, не меняло свойств». По спине Туллия пробежала струйка пота: неужели его цель осуществима? Осталось только придумать, как все получше развернуть и разыграть в свою пользу, или просто положиться на судьбу. Но это успеется, сейчас нужно выяснить, какие проблемы одолевают принца Пиона, а мертвые пелагейцы ему это точно не поведают.

– Паленсий, не отставайте. Помните, мы не должны и виду показать, что нам от них что-то требуется, – на ходу разъяснял Туллий. – Они могут нам поведать не многочисленные слухи, от которых я уже устал, а реальное положение дел. Скажу вам по секрету, князь Капелии недавно прислал мне тревожную весть: до него дошли сведения, что князь Аквалии пытается скрыть, что у него по непонятной причине в этом году неурожай.

– Такое было и у нас четыре года назад. Но с помощью Создателя мы справились с этой напастью.

– Мы не голодали благодаря нашим запасам и тому, что вовремя спрогнозировали ситуацию и сделали ряд закупок у наших соседей. А у них полетела ирригационная система, плодовые деревья заплесневели, запасы каким-то образом сгнили.

– Насколько мне известно, их придворный кудесник…

– Он развел рукам. Говорит, что ему даже не под силу понять, что там произошло. Опасаясь княжеского гнева, он собрал всех волшебников и кудесников Аквалии, только результат нулевой. Теперь они ждут кудесника Гульри, который, как назло, захворал.

– Ваша светлость, вы хотите сказать…

– Я не могу бросаться обвинениями просто так. К тому же я предвзято отношусь к принцу Пиону, но все это ведет именно к нему. Такие же номера любили выкидывать его папаша и дедуля, но было невозможно найти доказательства.

– Но на такое у них не хватало дерзости.

– Это верно. Все же, видимо, я хватил лиха. Как ни крути, то были гадости и пакости, а здесь – покушение на убийство, причем целого народа. Это уже не нарушение правил Архипелага, а открытая война. Такого не может быть. – Туллию стало страшно от этих мыслей. В конечном счете, одно дело обвинять в подвохах и неприятностях, а другое – в раскачивании давних устоев.

– Пелагейцы…

– Что мы о них знаем? Они вполне могли насолить любому нечистому на руку волшебнику, для которого заповеди волшебства не писаны, или очередному кредитору. И получили заклятье в подарок, – отмахнулся принц. Ему перестала нравиться беседа, но про себя он отметил, что, во-первых, в любом случае он сотни раз прав, стремясь наладить союз с Кирзаком, а во-вторых, надо не забыть напомнить о себе дорогим сестрам и их