– Что угодно третьей госпоже?

– Развяжи веревку.

– Не могу.

– Что ж, тогда оставайся и посмотри, как я помочусь на кровать его величества, – беспомощно произнесла Сусу.

Нянь Мунин возмутилась:

– Грубиянка!

По страдальчески сморщенному лицу пленницы суровая воительница поняла, что той и правда невтерпеж. Нянь Мунин долгие годы практиковала даосизм, так что смогла бы развязать и завязать узел на веревке, пропитанной водой из реки Жо. Стражница сделала пасс и освободила Сусу. Та, смешно подпрыгивая, убежала прочь. Вскоре она вернулась и улеглась на кровать с тяжелым вздохом: трудно быть человеком.

Нянь Мунин снова привязала ее. Сусу не сопротивлялась и холодно проводила стражницу взглядом. Как только та ушла, на лице девушки появилась улыбка.

– Скорее, сделай это! – нетерпеливо проговорил Гоую.

Ловкими пальчиками его госпожа в точности повторила жесты Нянь Мунин, и веревка спала с ее запястья. Хотя в мире совершенствующихся Сусу занимала невысокое положение, она отличалась острым умом и быстро училась. Ей было достаточно один раз увидеть движения рук стражницы, чтобы запомнить их, а слова заклинания она прочла по губам.

Сняв веревку, Сусу улеглась на кровати. Было уже слишком поздно, чтобы выходить наружу, впрочем, завтра она снова сможет снять путы. От этой мысли у Сусу стало спокойно на душе.

Гоую вздохнул: понятно, почему Таньтай Цзинь так ее боится. Подсознательно юноша чувствует, что имеет дело с куда более могущественным существом, чем он сам.

На рассвете указ о даровании титула был оглашен. Евнух, сжимая в руках свиток черного цвета, льстиво улыбался Е Бинчан.

– Мои поздравления, госпожа супруга, мои поздравления!

Е Бинчан спокойно поднялась. Ее ясные глаза напоминали гладь весенних вод, укрытых туманом. Мягким голосом она поблагодарила его.

В Чжоу-го главенствовала иная иерархия любимых женщин правителя, нежели в Великой Ся. Высшим рангом считался титул императрицы, затем шла супруга, еще ниже – чжаои, цзеюй, жунхуа и мэйжэнь.

Поскольку Таньтай Цзинь покинул ложе Бинчан до рассвета, она полагала, что ей пожалуют титул не выше чжаои, однако император назвал ее супругой Чжаохуа[71]. Статус супруги совсем немногим ниже статуса императрицы, поэтому Бинчан, держа в руках императорский указ, испытывала смешанные чувства. Юноша, на которого она никогда не рассчитывала, внезапно стал ее опорой.

Такие крутые перемены в жизни осознать непросто. Бинчан подумала о Сяо Лине: если бы он взошел на трон, она не смогла бы рассчитывать на такое высокое положение. В то же время Таньтай Цзинь, каким бы жестоким и хладнокровным его ни считали, всегда был очень нежен с ней. Даже голос его, когда он обращается к Бинчан, становится более звучным и чистым.

– Теперь все будет хорошо, никто больше не посмеет запугивать мою госпожу! – радостно заговорила Сяо Хуэй. – Госпожа супруга! Только послушайте: вы теперь госпожа супруга!

Меж бровей молодой женщины залегла тень печали. Она горько улыбнулась и промолчала. Все вокруг думали, что Таньтай Цзинь осчастливил ее прошлой ночью, но на самом-то деле он был холоден как лед и даже не разделся. Она смотрела в окно и немного скучала по Сяо Линю. Сердце сдавила тоска и одиночество.

Все случилось слишком быстро: смерть наследного принца, ее приезд в Чжоу-го и это замужество. В глубине души она до сих пор не верила в реальность происходящего. Конечно, Бинчан была искренней в своих чувствах к Сяо Линю, но умереть вместе с ним не могла. Она с грустью подумала, что Таньтай Цзинь более могуществен и жесток, чем принц Сюань. Хотя… Бинчан показалось, что молодой император как будто подражал Сяо Линю в обращении с ней. Даже улыбался похоже. Однако эта мысль ни капли не успокаивала – напротив, ее сердце сжалось. Еще и третья сестра, которая с детства ее недолюбливала, теперь тоже во дворце… Бинчан расстроилась еще больше. Она посмотрела на пруд с лотосами и сжала рукав своего одеяния.

Таньтай Цзинь подпер подбородок рукой и лениво посмотрел на коленопреклоненного человека.

– Е Чуфэн, прошло столько дней. Почему бы тебе не признаться, что ты никого не нашел?

Тот опустил голову:

– Слуга не справился.

– Да нет же, дело не в том, что ты не справился, – усмехнулся Таньтай Цзинь, – а в том, что замыслил предательство. Неверная собака – вот что нас действительно расстраивает.

Плечи Е Чуфэна дрогнули.

– Ты действительно думал, что мы доверяем тебе?

Из Пожирающего души знамени позади Е Чуфэна возник старый даос. Вид у него был злобный и торжествующий. Он доложил:

– Ваше величество, мы знаем, где находится беглый министр Пан Ичжи. Он прячется во дворе той старухи.

Таньтай Цзинь сразу сообразил, что он имел в виду бабушку Сусу.

– Наши люди окружили дом, но она отказывается его выдавать.

– Чего еще ожидать от женщины из семьи генерала?!

Е Чуфэн побледнел и, поклонившись, попросил:

– Умоляю ваше величество пощадить мою бабушку, госпожу Е…

Юный император хотел было ему ответить, как вдруг раздался грозный окрик Нянь Байюя:

– Кто здесь?!

Он швырнул свой длинный меч наружу, но фигура за окном ловко увернулась.

– Третья сестра?! – вскрикнул Е Чуфэн.

Глава 32

Талисман иллюзорной жизни

Услышанное стало неожиданностью для девушки. Старшая госпожа оказалась гордым человеком. В отличие от Сусу, которой движет миссия, в сердце этой женщины есть лишь семья и родина, слава или позор. В ее глазах Сяо Линь всегда будет героем, Пан Ичжи – министром, а Таньтай Цзинь – предателем и врагом. Добровольно она Пан Ичжи не выдаст.

Сусу с тревогой заглянула в холодные глаза Таньтай Цзиня:

– Ты же не обидишь бабушку?

Император ответил:

– Пусть выдаст преступника и наслаждается своею старостью. Если будет упорствовать, мы ей этого не спустим.

Сусу поняла, что он готов даже на убийство.

– Позволь мне с ней поговорить. Она слишком стара, чтобы бороться с тобой.

Таньтай Цзинь выпрямился и спокойно сказал:

– Мы не доверяем тебе.

Более того, он был уверен, что стоит выпустить Сиу из дворца, как она сбежит вместе со старшей госпожой Е, еще и этого негодяя Пан Ичжи прихватит.

Сусу не стала его разубеждать и молча повернулась, чтобы уйти. Взгляд Таньтай Цзиня потемнел, и из Пожирающего души знамени вырвался черный туман. Под ногами девушки тут же появилась формация цвета ночи, а ее руки и ноги сковало. Она сверкнула глазами и прикусила язык, дабы на своей волшебной крови сотворить чары.

– Вражеская формация, пади! – проговорила она.

Как только черный туман рассеялся, изящная фигурка девушки скрылась за камнем. Таньтай Цзинь