– Не шуми!

Чувствуя, что терпение супруга вот-вот лопнет, она решила продолжить веселье завтра и послушно закрыла глаза. Он не сможет вечно выдавать себя за другого. Чтобы стать как Юэ Фуя, ему пришлось бы пережить множество невзгод. Сама того не заметив, Сусу погрузилась в сон.

Спустя долгое время она проснулась. В Хэнъяне уже наступила ночь, и чистые жемчужины в павильоне совершенствующихся излучали яркий свет. Сусу чувствовала себя так, будто лежала в теплой воде. Открыв глаза, она поняла, что это Цан Цзюминь передавал ей свое совершенствование.

Его белые пальцы лежали у нее на лбу, и по ним тек голубой свет. Вот почему она так крепко спала каждую ночь. Неудивительно, что и без парного совершенствования она не страдала из-за поврежденных душ-хунь, ведь он постоянно помогал ей. Вот только в ее случае польза от этого быстро рассеивалась.

Цан Цзюминь заметил, что девушка проснулась, и легонько погладил ее по волосам.

– Что такое? Тебе нехорошо?

Она неожиданно смешалась. Казалось, от ее чистой точки лин-тай тянулась незримая нить, связывающая ее с Цан Цзюминем. Снова подступила горечь, глаза Сусу покраснели, и она обняла его за шею. Он опустил на нее глаза, и присущее ему безразличие во взгляде постепенно сменилось добротой и нежностью Юэ Фуя.

Не говоря ни слова, девушка вдруг села и поцеловала его. Выражение лица Цан Цзюминя застыло, а затем в нем проступило недоверие. Спустя долгое время он наконец понял, что происходит, обнял ее и, сдержав грустную насмешку, произнес:

– Иди спать, Ли Сусу.

Ее ручки нежно сжали край его одежды, а уголки рта изогнулись. Впервые в жизни она ощутила привязанность.

«Этот поцелуй был для тебя, Цан Цзюминь, не для Фуя».

Наблюдать день за днем, как Цан Цзюминь играет роль собрата, было настолько захватывающе, что Сусу и думать забыла о Дун И. А тем временем совет старейшин во главе с Цюй Сюаньцзы решил порвать все связи с ним. Отныне духовные наставления, искусство владения мечом и даосская магия не будут передаваться ни одному последователю из секты Пэнлай. Мастера клинка с острова больше не смогут участвовать в турнире столетия, а если кто-то из учеников Дун И появится на территории Хэнъяна, его души рассеют. И поскольку Хэнъян имел большое влияние, к бойкоту присоединились другие дружественные секты.

Впервые за десять тысяч лет в мире совершенствующихся произошел раскол. Из-за потери духовных наставлений Дун И и его ученики больше не могли участвовать в соревновании столетия. Даже когда на горе Бессмертия в Хэнъяне появилось тайное царство, им не разрешалось входить туда. Это была огромная потеря для секты Пэнлай.

Глядя на Цан Цзюминя, Сусу силилась понять, что он чувствует, но тот с безразличием опустил глаза, словно ему было все равно и дела Дун И его не касались.

Она и не надеялась, что проживший тысячелетия воинственный и неприятный старейшина Пэнлая извинится и склонит голову перед ребенком. Такой, как он, скорее наживет врагов в лице Хэнъяна.

Однако как-то раз из-за повреждений душ-хунь Сусу потеряла сознание и очнулась в павильоне, где напротив нее в сянци[68] играл беловолосый мужчина средних лет в скромной одежде. Она вздрогнула и настороженно посмотрела на него.

– Старейшина Дун И? Что вы задумали?

Она уже знала, что именно он пытался убить ее.

– Не бойся меня, девочка. Сыграй со мной партию. Нам нужно поговорить.

Понимая, что по уровню совершенствования она ему не ровня, Сусу не стала отказываться, быстро села и сделала случайный ход. Через некоторое время лицо старейшины Дун И потемнело, и он сердито посмотрел на нее.

Тем, кто любит сянци, не так обидно терпеть поражение, как невыносим бестолковый противник. По мановению его руки игральная доска исчезла. Старейшина вздохнул, внимательно посмотрел на Сусу и улыбнулся.

– Очень интересно.

Девчонка умна. Неудивительно, что его мятежный сын так ее любит.

– Для чего вы здесь? – прямо спросила Сусу.

– Ты так непочтительна.

Старейшина Дун И долго сидел выпрямившись. Наконец он достал из рукава нефритовую шкатулку и протянул ей со словами:

– Открой и посмотри.

Внутри оказался аметистовый жезл жуи[69].

Сусу подняла голову:

– Что это?

Если она не ошибается, это небесное оружие предыдущего владыки Пэнлая, способное поглощать духовную энергию неба и земли. Говорили даже, что оно позволяло простому смертному, не наделенному никакими навыками, создать золотой эликсир всего за несколько лет.

– Это в знак моего раскаяния, – произнес старейшина Дун И и, словно прочитав ее мысли, добавил: – И не мечтай, легенды остаются легендами. Это могущественное оружие пригодится тебе, лишь когда ты станешь богиней.

– Зачем вы даете мне его?

Сусу понимала, что Дун И не из тех, кто извиняется, к тому же дар был слишком ценным.

Старейшина ответил не сразу.

– Просто считай это просьбой. Относись к моему сыну хорошо.

Он встал и с печалью в голосе произнес:

– Ты умная девочка. Даже если он отдаст все, ему не остаться с тобой навсегда. Просто пожалей его и не причиняй ему слишком много страданий в этой жизни.

Он ушел, оставив Сусу в задумчивости с нефритовой шкатулкой в руках. Что все это значит? Старейшина знает, что его сын выдает себя за Юэ Фуя?

Вскоре прибежал запыхавшийся Цан Цзюминь. Он внимательно оглядел девушку с макушки до пят и с неожиданной тревогой спросил:

– Ты в порядке? Он что-то с тобой сделал?

Она покачала головой и показала ему жезл жуи.

– Просто дал мне это.

Цан Цзюминь поинтересовался:

– Он сказал тебе, что с этим делать?

Девушка улыбнулась:

– Пожелал нам жить вечно и состариться вместе. Я подумала, что такое сокровище не должно пропадать зря, поэтому приняла его благословение.

Цан Цзюминь взял ее за руку и умиротворенно улыбнулся.

– Хорошо.

Наклонившись, он поцеловал ее в лоб. На свете не одна лишь нежность связывает супругов до самой старости. Он мысленно усмехнулся: «Пока я жив, ты все равно не избавишься от меня. И даже если я увяну и сгнию, не отпущу тебя. Очень жаль… что ты меня встретила».

Глава 32

Ссора

Через два дня из мира людей после обучения вернулась Яо Гуан и рассказала подруге много интересного.

– Я встретила нашу старую знакомую. Угадай кого? – подмигнула старшая соученица.

Мир людей? Какие у нее могут быть там старые знакомые? Сусу покачала головой, и подруга сдалась:

– Я говорю о приемной дочери старейшины Дун И. Кажется, ее